Потерянная тропа. Том 1. Часть 1

Шиэрин Энн

– Мисс Гротэр? Вас ждут, – тихо проговорила помощница, выводя Мари из задумчивого состояния. Секретарша, придерживая пальцами капельку-переговорник в ухе, всё так же отводила взгляд.

Марианн была зла и как бы не старалась сдерживаться, дверь за её спиной закрылась с громким хлопком.

– О, Марианн, это вы, – молодой директор изобразил удивление. При одном взгляде на него, женщине захотелось прошить скрепками льстивую физиономию, а стоило тому открыть рот, так и вовсе потянуло выкинуть его в окно. Она была старше нынешнего директора лет на семь и видела его от силы два раза, за которые ни разу не разрешала называть себя по имени. Ну что

же… как он к ней, так и она к нему.

– Куда вы дели… – начала она с ходу, даже не поздоровавшись. В секунды преодолела расстояние до стола, упёрла в него руки и угрожающе нависла над молодым человеком.

– Не стоит хамить. Не забывайтесь, Гротэр, – вся наигранная доброжелательность слетела с лица директора и Марианн пришлось отстраниться. Она впервые задалась вопросом откуда взялся этот холёный юноша, чувствующий себя в высоком кресле словно на императорском троне. Когда она вступила в центр в качестве учёной, то пост занимал сухощавый старик, которого полгода назад сменил вот этот… Обычно женщина игнорировала любые сплетни, но видит магия, как бы они сейчас пригодились. Как ей не хватало болтовни Лили, которой и пяти минут бы не потребовалось, чтобы выложить всю подноготную этого типа. – Если вы о стекле, то его вам никто не вернёт. Так или иначе, но продолжать эти исследования вам запрещается.

Мда… ну и ситуация. В действительности люди могли проводить любые изыскания, какие только захотят. Даже запрет на исследование «сути мира» официально не узаконивали. Были проекты, что велись под грифом «секретно», но это другое, часто задевающее военные сегменты. Сейчас же ей напрямую приказывали бросить то, что не несло в себе никакой прямой угрозы.

– А если я откажусь?

– Даже если и так, данные вам никто не вернёт, их уже уничтожили. А вам, от лица директора исследовательского центра и как представитель церкви, я бы рекомендовал закрыть эту тему, – молодой мужчина поднял ладонь и двумя пальцами коснулся лба, повторив жест, которым обычно заверяют свои слова монахи.

Вот значит как. Церковь. Почему же Марианн не удивилась такому раскладу?

И ведь в действительности не было никаких оснований запрещать ковыряться в сути магии. Каждый человек в современном мире так или иначе использовал громоздкие, неудобные схемы, напитывая их силой из кристаллов. Упрощённые формулы внесли бы лёгкость и возможность совершать новые открытия.

Но это то, как видела ситуацию Марианн. Окружающие же люди были до странного параноидальны. В веке технологий, когда магия уже никого не пугает, все вокруг панически боялись погружаться в омут истины. Чем они себя только не оправдывали: запретом, катаклизмами, сумасшествием, несчастными случаями, болезнями, смертью – всем, что несло хоть какой-то страх.

Исследования Мари идут второй год, а она всё ещё в здравом уме и жива.

– Я так понимаю под знаком центра продолжать исследования вы мне не дадите? – задала риторический вопрос Марианн, обдумывая то, сколько времени ей понадобится, чтобы переоформить лабораторию в своём частном доме, и где бы подыскать помощников. Она уже успокоилась, быстро переключившись. Споткнулась из-за чужой подножки? Ничего, она встанет и пойдет дальше, даже не пнув в ответ. Сами попадают.

– Верно, – кивнул директор, пристально наблюдая за каждым её движением. Он ни капли не удивился, когда Марианн вытащила из кармана ключ, а из-за пазухи пропуск с эмблемой центра. Женщина положила их на стол, а затем развернулась и быстро вышла. В спину ей будто

последними камнями, добивающими собаку, прилетело:

– Ваше любопытство не приведёт вас ни к чему хорошему.

Руки непроизвольно сжались в кулаки, а в висках запульсировало. Ей так упорно повторяли одно и тоже, не объясняя причин. И Мари, как и всегда, не видела в таких словах никакого основания бросать.

Но магия, как же учёная устала от этой непроходимой тупости и фанатичности. Будто волшебство, как главный источник веры для их мира, может быть против новых открытий. Ей казалось странным подобное отношение жрецов и монахов, ведь никакой выгоды для них это не несло. Тем не менее именно от них пошла вся ересь про то, что суть магии трогать нельзя.

– Воды? – тихо проговорила помощница, вырывая Гротэр из омута мыслей и учёная удивлением посмотрела на неё. Женщина, чуть старше Марианн, с яркими каштановыми волосами и сетью морщинок, не вызывала неприязни.

– Нет, всё в порядке.

Секретарша кивнула и вновь сосредоточилась на капле-переговорнике.

Короткий обмен фраз заставил Марианн собраться и вернуться к прежним размышлениям о лаборатории. Она быстро покинула этаж директората, который находился под самой крышей здания, в конце искусственно-выведенной оранжереи. Учёная, не обращая внимание на шепотки, целеустремлённо шла к выходу. Уже на улице, почти у самой взлётной площадки, её окликнули.

– Гротэр!

Она обернулась. За ней, на своих излюбленных высоких каблучках, бежала Лили. Девушки пересекались пару раз за последний месяц, но Мари старательно сводила на нет большую часть разговоров. Не хотелось ей разжёвывать по десятому разу то, какую пользу и потенциал несёт её проект. Она и так всё доходчиво объяснила во время презентации формулы для флайвера каждому, кто смотрел в тот момент трансляцию. Мари слишком устала от утверждений о безумии, чтобы ещё и лекции выслушивать от близкого человека.

– Ну ты и шустрая, дорогуша. От пожара убегаешь что ли…

Задыхаясь, уперев руку в бок и не обращая внимание на растрепавшуюся прическу, остановилась соседка по кабинетам. Уж кто-кто, а глава сарафанного радио их центра точно в курсе, что Мари уволили.

– На, – не успела Гротэр нахмуриться и задать вопрос о том, что, собственно, Лили нужно, как та, опережая её собственные мысли, схватила Мари за руку и скинула на ладонь флэшку. – Копия твоего стекла.

– Что? Ты…

– Йа-йа, – кривляясь, ехидно произнесла Лили, совершенно не обращая внимание на шокированное лицо Мари. Блондинка почти перестала пыхтеть и уже оглядывалась в поисках зеркала, которому на взлётной площадке взяться было неоткуда. Вокруг был лишь асфальт, да пара флайверов в пределах линий ожидания. Вот к одному из таких она шустро подковыляла и, используя металл как зеркало, быстро поправила растрёпанные пряди. – Таечка передала тебе.

– Кто? – это имя совершенно ничего не объяснило. Зато Лили, закончившая приводить себя в порядок, резко обернулась и, словно эксклюзивная жёлтая пресса, начала объяснять.

– Тая. Помощница нашего директора. Ты совсем не в курсе, да? – как-то обречено протянула Лили и стянула туфлю с той ноги, из-за которой хромала. – Мозоль натёрла…

Она всегда была ходячим энергоблоком. Цвела, светилась, никогда ни при ком не выглядела усталой и вечно фонтанировала энергией. Марианн привыкла к её поведению, но сейчас это оглушало. Хотелось замереть, подумать, вспомнить и понять, но Лили не давала ни секунды на передышку.