Потерянная тропа. Том 1. Часть 1

Их вселенная была обречена. По лучшим прогнозам Саары… галактике оставалось не более двадцати циклов. И Великие Боги знали об этом.

В зале, наполненном отсветами неба и стеклом, за круглым каменным столом вёлся

спор. И не было в нём ни отчаяния, ни вины, которые должны бы быть присущи ситуации. Спорщики не искали решения проблемы. Казалось, большая часть из них даже не осознавала на что обрекли они галактику и самих себя.

Двенадцать Великих Богов были упрямы, надменны, слишком стары и эгоистичны в желании получить утерянное. Слишком молоды, чтобы знать цену сотворения одного единственного мира.

Шестеро из них молчали, – они появились после раскола и не несли за собой ответственности за грядущее. Пелагея, богиня океана, даже не вслушивалась в повторявшиеся фразы. Она редко посещала подобные собрания и потому сидела, склонившись над листочком, вокруг которого был соткан водянистый, искажающий записываемые ею слова, щит.

– Я предлагаю… вернуть миру ту форму… которая была до раскола… – тихо повторила Рахита, влезая в перебранку собратьев. Она была богиней жизни, чьи черты лица переливались эльфийскими нотками, словно лучшее вино или самые свежие листья. Рахита знала, что иного пути у Мегаллы нет. – Все разрушения происходят только из-за того, что Сердце-Древо удерживает два неба.

– Это невозможно, – сухо отрезал Альв. – Прошлые боги отдали воплощения, чтобы придать миру более сбалансированную форму и возвращать всё в исходную точку по твоей прихоти Я не стану.

– Было бы проще, если бы Хаджар освободил свои земли под империю для фейри и мы бы просто уничтожили второе небо, – протянула Азрея насмешливо. Надменная и прекрасная в своем величии, она не замечала, насколько глупо выглядит, пытаясь вывести из себя бога войны.

– Твоих земель больше, ведьма, тебе ими и делиться.

– Но я ведь богиня величия! Без своих земель я лишусь сил. Зато ты гораздо более близок к людям. Захватишь себе новые земли. Да и за каждого твоего война, Хаджар, можно спасти двоих фейри. Не лучше ли будет обойтись меньшей жертвой?

– Я скорее небу дам рухнуть, чем отдам хоть одного из своих верующих!

Эти двое вели споры длинною в жизни целых народов. Крови на их руках было столько, что хватило бы на новый бескрайний океан. Хаджар и Азрея как малые дети были готовы вновь и вновь спускаться на землю и выдирать друг другу волосы, лишь бы определить: кто сильнее из них, у кого больше власти и влияния.

Пелагея, закончив писать, сложила бумажку, продолжая скрывать слова барьером, а затем протянула записку своему соседу – Кондору. Он единственный среди богов получил силу в раннем возрасте, оставшись запертым в мальчишеском теле.

Кондор чуть повернулся и встретился взглядом с Пелагеей. Он взял листок и, не разворачивая его, замер. Ринка, – и записка мельчайшей пылью осела на каменный стол, а бог ветра легко кивнул, подтверждая, что услышал просьбу и выполнит её. Этим двоим не нужны были слова, чтобы понять друг-друга. Ведь они – дети одной, потерянной в веках, земли…

Среди двенадцати сидящих здесь только Альв, бог времени, да его сестра Саара, богиня судьбы, осознавали, что всё ближе и ближе приближается неминуемый день рождения новой силы, которая привлечёт за собой появление тринадцатого, последнего бога и конец их галактике. И несмотря на это, они не верили в необратимость легенды, рассказанной

их одарёнными смертными.

Только вот не было иного пути, лишь смерть: галактике, Мегалле, богам, самой сути их силы.

«Вьется лента, падая с черных волос, капает со стен кровь и впервые сходятся в небе две ложные луны, заявляя о рождении тринадцатого бога.

Сотрясутся Платформы, вновь пройдут трещины по защитным куполам и расколется само небо.

Сбудутся все предсказания, скрывающие за собой первозданный хаос.

И когда луны сойдутся во второй раз, взорвутся два сердца, бывшие когда-то единым, и само мироздание сотрётся в пыль…»

Как же боги были виноваты перед сердцем галактики, что должны были защищать… И как же слепы они были.

В их существовании отныне не было нужды.

За десять лет до…

Марианн смотрела, как под структурами и схемами, в точном сплетении формул и энергии, медленно прорастает зернышко, всё быстрее набирая рост. Дерево буквально на глазах вытягивало ветки. Его кора твердела, а корни вспахивали землю. Вскоре росток достиг макушки женщины и продолжил тянуться вверх. Марианн, как и другие находящиеся вокруг люди и кристаллы записи, фиксировала каждую мельчайшую деталь. И если другие удивлялись происходящему волшебству, то она лишь счастливо улыбалась, наблюдая как исправно ложатся схемы. Учёная знала каждую формулу, каждый знак и точку в том, как растет эта яблоня. Словно программа, запускающая в недрах компьютера обычную игру, её заклинание запускало «чудо».

Вот на узловатых ветках пробились первые бутоны, которые мгновениями позже превратились в плоды. Марианн вскинула руку, подавая знак помощникам, и те кинулись прямо под ветки, ставя ровными рядками корзины для фруктов. Секунда, другая, и о плетённое дно стукнулось первое, тяжёлое и наливное яблоко. А затем начался фруктовый дождь.

Это был успех.

Марианн развернулась и направилась к выходу из-под стеклянного купола. Всё её существо переполняло чувство, которое сложно было описать. Она была счастлива, да. В груди было тепло и казалось, что куда бы она сейчас не пошла, какую бы цель не выбрала, она добьётся всего. Впервые за долгие годы её труды, стремления, почти на грани безумия планы и цели свершились. Она создала схему, которая ускоряла естественные процессы регенерации и роста за счёт магической энергии, а не внутренних резервов. И годилась она не только для взращивания фруктов. Хотя эксперименты на людях проводить пока не разрешили, Марианн знала, что с помощью этой схемы можно восстанавливать конечности и исцелить многие, очень многие раны.

Когда стеклянные створки разъехались, частная территория исследовательского центра встретила её ярким солнцем. Женщина подставила лицо под тёплые лучи и достала из кармана пачку сигарет.

– Ну и чем займёшься дальше, Гротэр? – она даже вздрогнула от глухого, немного сиплого голоса, так как погрузившись в себя, не заметила вышедшего следом за неё коллегу. – Не хочешь взять отпуск? Или, например, вступить в преподавательский состав… Университет магии все ещё держит для тебя место.

Седовласый и грузный, её бывший декан внушал уважение. Именно к нему она приходила в редкие моменты, когда заходила в тупик и именно его имя внесла в строчку соавторства в патенте схемы жизни.