Потерянные души Уиллоубрука
Шрифт:
— Не знаю. Она так и не успела рассказать, потому что исчезла в ту же ночь. И теперь я подозреваю самое плохое, и это меня убивает. — Его глаза затуманились, голос поплыл. — Проблемы у Розмари были, это точно, но ей просто хотелось, чтобы ее любили.
У Сейдж сжалось сердце. Единственный человек в этом ужасном месте, которому была небезразлична Розмари, подозревает худшее; что же тогда думать самой Сейдж?
— Если доктор Болдуин считал, что ты путаешься с Розмари, почему он тебя не уволил?
— Потому что он хватается
— Обратиться в прессу? Насчет чего?
— Насчет того, что Розмари пропала. И насчет всякого другого, что происходит в Уиллоубруке.
Глаза у Сейдж расширились.
— Ты хочешь сказать, администрация никому не сообщила, что моя сестра пропала?
Эдди кивнул.
— Даже полиции?
— Да нет, конечно, особенно полиции! Это было бы пятно на репутации Уиллоубрука. Да и администрация никогда бы не допустила скандала. — Голос его наполнился сарказмом.
— О боже. Значит, и поисковую группу не вызывали?
Он покачал головой.
— Сотрудникам велели обыскать все здания в кампусе. И послали охранников прочесать лужайки и парк, но и только.
— Не понимаю. Почему не запросили помощь? Почему не вызвали полицию с собаками и лошадьми, сыщиков, которые знают свое дело?
— Потому что тогда набегут репортеры и будет труднее прикрывать тот гребаный кошмар, который здесь творится. Ты видела, как тут обращаются с пациентами. Это не школа — это бункер для неизлечимых. Только кучка ребятишек в научном отделении получает нечто вроде образования, да и то уроки у них по паре часов в день, не больше. И занимаются с ними лишь потому, что родители подписали бумаги, разрешающие доктору Крюгмену вводить детям экспериментальную вакцину в обмен на лучшие условия содержания. А на деле подопытным подмешивают в какао дерьмо гепатитников.
Сейдж схватилась за горло, опасаясь, что ее стошнит при попытке заговорить.
— И никакого лучшего ухода пациенты там не получают. Они умирают, — продолжал Эдди. — Никто даже не представляет, сколько больных умирает в этом месте каждый год. О некоторых сообщается в местной газете, вот как про того десятилетку, что ошпарился в душевой из-за неисправного водопровода, или двенадцатилетнего мальчика, который задохнулся, когда рвался из ремней. Но большинство случаев замалчивают. На прошлой неделе один восемнадцатилетний парень умер после того, как другой пациент ткнул его кулаком в горло. Так что твоя сестра не первая, кто бесследно исчез.
Ей хотелось, чтобы Эдди замолчал. И в то же время нужно было узнать правду, несмотря на затопившее ее глухое отчаяние.
—
— Но это явно важно для тебя, так что выкладывай.
— Норма считает, что виноват Кропси. — Она сразу же пожалела о сказанном. Кропси — всего лишь очередная городская легенда. В глубине души Сейдж это знала, но пребывание в Уиллоубруке приближало немыслимое к реальности.
Глаза Эдди затуманились подобием печали — а может, это было участие, как знать. Сейдж хотелось, чтобы он сказал что-нибудь, дал понять, что не считает ее ненормальной вроде Нормы.
— Вот видишь, я же говорила, что это неважно, — сказала она. — Всего лишь дурацкая страшилка из детства. Просто не ожидала услышать о Кропси от Нормы.
— Не такая уж она дурацкая, — возразил Эдди. — Я тоже вырос с этой легендой. Если честно, байки о Кропси пугали меня до ужаса. Старший брат с дружками затаскивали меня в туннели под старым санаторием «Сивью» и бросали там. Говорили, что хотят поймать Кропси. На живца, стало быть, ловили.
— Господи боже. Какой кошмар!
Эдди пожал плечами.
— Скажем так: сволочь был мой братец, но я выжил.
Отогнав мысли о Кропси, Сейдж снова перевела разговор на сестру:
— Кто-нибудь допрашивал Уэйна и других сотрудников, когда Розмари пропала?
— Разумеется. Доктор Болдуин многих из нас допросил, некоторых по нескольку раз, включая меня. Но это ничего не дало.
— Ты думаешь, она могла сбежать? — Сейдж понимала, что цепляется за соломинку, но выбора не было. Нужно продолжать действовать, продолжать искать правду. Иначе пропадут обе: и она, и сестра.
— Насколько я знаю, — сказал Эдди, — единственный способ для пациента покинуть Уиллоубрук — это умереть.
Сейдж поперхнулась.
— Ты хочешь сказать… хочешь сказать, Розмари умерла?
— Нет, — ответил он, страдальчески сморщившись.
Прости, я не то имел в виду. Просто я не слышал, чтобы кто-то сбежал, вот и все.
Сейдж разочарованно вздохнула. Разговоры о Кропси и о злоупотреблениях в Уиллоубруке не помогут ей освободиться или найти сестру. Нужно действовать.
— Раз уж ты не можешь вытащить меня отсюда, сделаешь для меня кое-что другое?
— Если смогу.
— Можешь позвонить моему отчиму и сообщить, что я здесь? Доктор Болдуин уверял, будто уже звонил ему, но я не знаю, правда ли это. Даже если и звонил, мог просто соврать, что Розмари вернулась, живая и здоровая. Если ты скажешь отчиму, что работаешь здесь и что меня заперли, поскольку принимают за Розмари, может, он и озаботится.
— А где ты, по его мнению?
— Наверное, у подруги. Ему начхать, где я, лишь бы под ногами не болталась. Его зовут Алан Терн. — Она продиктовала номер телефона. — Запомнишь?