Потерянные души Уиллоубрука
Шрифт:
— А я думала, здесь невозможно кого-либо уволить.
— Это если стучать администрации на персонал. А Уилкинс и мой дядя стучали родительскому комитету на администрацию. Директор Уиллоубрука постарается любой ценой выгородить своих подчиненных. Теперь доктор Болдуин пытается прикрыть правду слухами о том, будто доктор Уилкинс растлил малолетнюю пациентку. Вранье дикое, конечно, но дяде как-то не хочется, чтобы с ним проделали то же самое. Если ему сломают карьеру, он уже никому не поможет.
Слезы душили Сейдж.
— Но если твой дядя мне не
— Я понимаю, — вздохнул Эдди. — Но ты не волнуйся. Я что-нибудь придумаю. Обещаю.
Сейдж не знала, бодрствует она или ей что-то снится; а может, она умерла. Одно было точно: она лежала на боку не то на полу, не то на жестком матрасе и чья-то тяжелая рука трясла ее за плечо. Измученное сознание тонуло в непроглядной тьме безысходного сна. Поморгав, она открыла глаза. Жидкий лунный свет падал на ряды железных кроватей со скрюченными, бесформенными телами. Сначала ей показалось, что она видит абстрактную картину, монохромный этюд в серых и черных тонах. Затем Сейдж стала различать крики и бормотание, вопли и смех и вспомнила: скрюченные тела — это люди. А сама она заперта в государственной школе Уиллоубрук. Рука снова тряхнула ее за плечо.
— Вставай, — прошептал низкий голос. Горячее дыхание обдало ей ухо, разметав волосы, и она поежилась.
Сейдж повернула голову на голос, уверенная, что это Норма, и уже готовая послать ее подальше. Но человек стоял слишком близко. Лицо расплывалось мутным пятном, бестелесная голова плавала в темноте, и все же Сейдж догадалась, что это мужчина. Уэйн! Она вскочила и в ужасе рванула на себя одеяло, но затем разглядела темные волосы и широкие плечи.
Эдди.
— Ты чего тут? — сказала она. — Как ты сюда прошел?
— У меня свои способы, — улыбнулся он.
В ужасе от мысли, что кто-нибудь увидит Эдди и поднимет тревогу, Сейдж внимательно оглядела полную теней палату. Затем вспомнила, что Уэйн — или кто-то другой — проникал сюда, чтобы мучить Розмари, и никто его не остановил.
— В чем дело? Ты говорил с Аланом?
— Нет, он еще не вернулся. Но у меня есть план. Я хочу вывести тебя отсюда.
Она ахнула.
— Прямо сейчас?
— Нет, но скоро. Я хотел предупредить, чтобы ты была готова.
Она задрожала от возбуждения.
— А когда?
— Завтра или послезавтра.
— Как?
— Я слышал, как дядя разговаривал с доктором Уилкинсом пару часов назад. Похоже, Уилкинс собирается встретиться с одним журналистом и рассказать ему о Уиллоубруке. Он надеется, что тот захватит команду с камерами, чтобы весь мир узнал о здешнем беспределе. Если журналист согласится, Уилкинс приведет его сюда, в шестой блок.
— Но как газетчики попадут внутрь? Тут даже родителей не пускают повидаться с детьми.
— У доктора Уилкинса остались ключи. И как только сестра Вик и Уэйн увидят репортера и съемочную группу, тут черт знает что начнется. Тогда-то
— Те туннели, по которым меня сюда привели?
Эдди кивнул.
— Они все связаны: этакий гигантский лабиринт под зданиями. Еда, белье из прачечной, да практически всё сюда попадает через них.
Чтоб им провалиться, этим гребаным туннелям. Но она проползет даже по пещере, кишащей крысами и змеями, если через эту пещеру можно будет сбежать. Может, туннели вовсе не такие давящие, как помнилось Сейдж; может, наркотики, которыми ее напичкали, исказили восприятие, как волшебные снадобья из «Алисы в Стране чудес».
— Погоди, — сказала она. — Но когда придут репортеры, я ведь могу просто сообщить им, что меня здесь держат против воли. Я скажу им насчет Розмари, и…
Он вздохнул.
— Ну что? — не поняла Сейдж. — Им же нужен хороший сюжет. Так?
— Они ворвутся в учреждение для умственно отсталых. Ты правда думаешь, что тебе поверят?
Черт. Он прав. Никто не станет слушать пациентку Уиллоубрука, которая заявит, что она — не она, а кто-то другой. Спуск в туннели был единственным выходом. Впрочем, что угодно было лучше, чем сидеть взаперти в этом ужасном месте хотя бы минутой дольше необходимого.
— А если нас там схватят? — спросила она.
— Придется рискнуть, — ответил Эдди.
Сейдж взвесила свои возможности. Можно подождать до возвращения Алана или до тех пор, пока Эдди сумеет поговорить с Хэзер или Дон. Но как знать, поверят ли ему подруги, да и сообразят ли, как помочь. Они могут даже решить, будто Сейдж прикалывается над ними в отместку за поддразнивание насчет Кропси.
— Ладно, — сказала она. — А потом что?
Эдди пожал плечами.
— А потом я отвезу тебя домой.
Глава двенадцатая
Отчаянно пытаясь совладать с нервами, Сейдж следовала за Эдди по узкому туннелю, готовая броситься наутек, если кто-нибудь выйдет из-за угла. Раздираемая страхом быть схваченной и давящим чувством клаустрофобии, она могла лишь ставить одну ногу перед другой. Казалось, только вчера ее протащили по туннелям в невообразимый ад шестого блока, но в то же время словно прошла целая жизнь и Сейдж постарела на тысячу лет.
Эдди медленно шел впереди, прислушиваясь в ожидании шагов или голосов; при любом звуке он поднимал руку. К счастью, туннели пока были пустынны.
В холодном воздухе реяли пещерные запахи грибка и влажного камня; жирные крысы шныряли по дренажным канавам вдоль стен, исполосованных зеленовато-серыми потеками жесткой воды и плесени. По потолку тянулись металлические водоводы и ржавые трубы, роняющие на цементный пол капли бурой сточной воды. Пыльные лампочки в металлических сетках источали слабый дрожащий свет; то и дело казалось, что он может погаснуть, оставив их в полной темноте. И тогда, подумалось Сейдж, она не удержится и закричит. К счастью, в заднем кармане у Эдди был фонарик.