Потерянные души Уиллоубрука
Шрифт:
Она села на диван, прихватив чашку кофе. Покупки подождут. Муж, добрая душа, забрал детей в парк покататься на роликах, так что можно провести утро по своему усмотрению. Разложив на журнальном столике газету, она стала просматривать заголовки в поисках двух интересующих ее статей. Одна из них нашлась на пятой странице; Сейдж прочла ее, прежде чем вырезать для своего альбома.
ГОСУДАРСТВО И СЕМЬИ ПАЦИЕНТОВ ДОСТИГЛИ ОКОНЧАТЕЛЬНОГО СОГЛАШЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО УИЛЛОУБРУКА
Федеральный судья Бруклина утвердил окончательное решение вопроса о содержании в государственном центре для умственно отсталых. Реформы впервые были предложены в 1972 году и разработаны в 1975 году.
Соглашение, подписанное окружным судьей Джоном Бартелсом, подтверждает, что к концу года штат закроет центр, просуществовавший шестьдесят лет, заслуживший всенародную дурную славу как государственная школа Уиллоубрук, а ныне известный как Центр развития Стейтен-Айленда.
Вчера официальные лица штата заявили о прогрессе в перемещении пациентов из Уиллоубрука, где в палатах, некогда переполненных до отказа, сейчас содержится всего сто тридцать человек.
Новое соглашение предусматривает перевод
Штат не будет выплачивать денежные компенсации семьям бывших пациентов Уиллоубрука, однако учредит специальный комитет по защите прав больных, не имеющих родственников или опекунов, которые могли бы представлять их интересы.
В 1970-х годах более 6000 пациентов теснились в устаревших палатах Уиллоубрука, кишевших паразитами. Когда родители подали в суд на штат из-за неприемлемых условий, судья Бартелс квалифицировал Уиллоубрук как бесчеловечное заведение. В 1975 году штат и семьи больных договорились о заключении мирового соглашения, согласно которому количество пациентов надлежит сократить до 250 человек.
Не верилось, что на принятие решения ушло пятнадцать лет, но начало было положено. Сейдж и сама сумела поспособствовать изменению ситуации, подыскав новый дом для многих пациентов. Даже определить личность больных удавалось не сразу, поскольку учет был поставлен чрезвычайно плохо: фотографии отсутствовали, имена записывались неверно, и для нескольких разных человек указывался один и тот же номер социальной страховки. Но, вытащив кого-нибудь из этого страшного места, Сейдж чувствовала себя на седьмом небе.
Она вложила вырезку в альбом, где хранились другие статьи об Уиллоубруке, опубликованные за эти годы. Затем вернулась к газете и медленно перелистала страницы, взволнованно просматривая заголовки. Найдя искомую заметку, она собралась с духом и медленно прочитала текст.
ЭДВАРД КИНГ, ОДИН ИЗ САМЫХ ЗЛОВЕЩИХ СЕРИЙНЫХ УБИЙЦ В ИСТОРИИ США, УМЕР В ВОЗРАСТЕ 33 ЛЕТ
По официальным сообщениям, человек, на счету которого значится почти шестьдесят подтвержденных жертв и которого называли ангелом смерти или Кропси, умер в среду в Нью-Йорке. Ему было 33 года.
Эдди Кинг, имевший проблемы с сердцем и перемещавшийся в инвалидном кресле ввиду повреждений, причиненных молодой жертвой, пережившей его последнее нападение, умер в больнице Нью-Йорка, где отбывал пожизненное заключение за многочисленные убийства. Представитель департамента исправительных учреждений Нью-Йорка Дэвис Кроу сообщает о признаках самоудавления, но официальная причина смерти будет установлена коронером.
Проживавший в Государственной школе Уиллоубрук в течение десяти лет, Кинг долгие годы отрицал свою причастность к смертям пациентов. Однако в 1975 году он открылся детективу Сэму Нолану во время допроса по поводу не связанного с Уиллоубруком убийства. В течение примерно семисот часов допросов Кинг предоставил детали множества своих деяний. К моменту смерти он признался в убийстве девяноста трех человек. Большинство преступлений имели место в Уиллоубруке или окрестностях Стейтен-Айленда.
Почти все жертвы Кинга были обитателями Уиллоубрука или несчастными детьми, отвергнутыми обществом. По словам душегуба, его жертвам хотелось покончить с ужасами своей жизни. Изначально врачи Уиллоубрука классифицировали многие смерти на территории заведения как последствия пневмонии, гепатита или неизвестных болезней. Большинство погибших Кинг душил или накачивал смертельной дозой наркотиков — обычно, как он утверждал, по их просьбе. В попытке перевести стрелки на Уэйна Майерса, санитара, работавшего в Уиллоубруке и ставшего его последней известной жертвой, Кинг перерезал запястья и горло другим жертвам, включая двух молодых женщин.
Детектив Нолан характеризует Кинга как гения и социопата одновременно, заметив, что убийца так и не смог адекватно объяснить свою мотивацию, утверждая, будто помогал людям.
Кинг почти ничего не рассказывал о своей личной жизни; известно лишь, что до девяти лет он жил в Квинсе с отцом, после чего был брошен на Центральном вокзале Нью-Йорка.
Власти задержали Кинга благодаря тому, что он был ранен во время нападения на временно проживавшую в Уиллоубруке Сейдж Уинтерз. Мисс Уинтерз была незаконно помещена в больницу после того, как Кинг убил ее сестру-близнеца, а психиатр Уиллоубрука доктор Дональд Болдуин отказался подтвердить истинную личность Сейдж Уинтерз. По требованию совета директоров Уиллоубрука Болдуин вскоре после инцидента ушел в отставку, а спустя год умер от рака.
Кинг утверждал, что обитатели Уиллоубрука считали его ангелом милосердия, поскольку он был их единственной возможностью избежать отвратительного существования. По его словам, они умоляли его о смерти. «Не думаю, что нашелся бы другой человек, способный выполнить такую работу, — заявил он программе „60 минут“. — Только у меня хватило смелости освободить мучеников. И это не проклятие — это честь».
Сейдж отложила газету и откинулась на спинку дивана. От слез все плыло перед глазами. Несколько дней назад ей позвонил детектив Нолан и сообщил, что Эдди повесился, но лишь теперь она в это поверила. «Ангел милосердия» решил положить конец собственным страданиям — хотя обитателям Уиллоубрука тюрьма показалась бы раем.
Она понимала, что Эдди выбрал простой путь, и тем не менее ей стало легче. Кошмары о том, как он врывается в квартиру, чтобы перерезать ей горло, с годами сделались реже, но все же Сейдж порой просыпалась в поту, среди скомканных простыней. Может, теперь ночные страхи наконец прекратятся.
А пока она будет по-прежнему бесконечно благодарить судьбу за спасение и являть милосердие самой себе, не оглядываясь на ужасы прошлого. Она вытерла слезы и встала, а потом, вместо того чтобы вырезать статью об Эдди и положить ее в альбом, вырвала газетную страницу, скомкала и выбросила в корзину, где ей было самое место.
Сейдж давно решила, что не позволит тяжелым воспоминаниям отнять у нее лучшие моменты жизни. И это обещание
Глава двадцать восьмая
СЕЙДЖ ДЖОЙ УИНТЕРЗ, СПАСИТЕЛЬНИЦА ПОСТРАДАВШИХ ОТ НАСИЛИЯ ПАЦИЕНТОВ УИЛЛОУБРУКА, УМЕРЛА В ВОЗРАСТЕ 89 ЛЕТ
Сейдж Уинтерз, в прошлом социальный работник, которая нашла дом для сотен умственно отсталых пациентов, после того как дурное обращение с ними в государственной школе Уиллоубрук на Стейтен-Айленде стало национальным скандалом в 1970-х годах, скончалась в субботу в Ист-Мэдоу, Лонг-Айленд. Ей было восемьдесят девять лет.
Миссис Уинтерз занималась социальной работой с 1986 по 1993 год, ранее она работала с приемными семьями, обеспечивая контроль за содержанием детей, ранее живших в неблагоприятных условиях. Но, возможно, наиболее ощутимым результатом ее трудов является спасение пострадавших от жестокого обращения пациентов Уиллоубрука, для которых она подыскала надежные места в интернатах.
Материально-технические и юридические сложности задержали расселение Уиллоубрука до 1987 года. Но, работая с римско-католическими общественными организациями и национальными общинами, г-жа Уинтерз нашла пристанище для более чем тысячи обитателей Уиллоубрука, несмотря на яростное сопротивление администрации и персонала больницы. В ряде случаев ее забросали яйцами, а в одной из стычек сломали челюсть.
Через шесть лет после того, как последние пациенты покинули Уиллоубрук, его здания были отданы под Колледж Стейтен-Айленда.
Для миссис Уинтерз эта работа была еще и личной миссией. Ее сестра-близнец Розмари провела шесть лет в Уиллоубруке, где была впоследствии убита Эдвардом Кингом.
Сейдж Джой Уинтерз Чемберс родилась 4 апреля 1955 года на Стейтен-Айленде. Она окончила колледж Вагнера по специальности «психология». В 1975 году она вышла замуж за Эллиота Чемберса, бессменного помощника мэра Нью-Йорка. У пары остались сыновья Филипп и Натан Чемберсы, дочь Клэр Чемберс Айленд, четверо внуков — Люк, Майкл, Уайетт и Джек — и внучка Розмари Сейдж.
От автора
Уиллоубрук — трагическая страница в нашей истории, которую я лишь слегка затронула в своем романе, но о которой нельзя забывать. В предыдущих работах я уже пыталась пролить свет на социальную несправедливость, царившую в прошлом, и описывала государственные учреждения, в частности, в книге «Что осталось после нее». Однако многое из того, что я знала, прежде чем приступить к исследованию темных сторон Уиллоубрука, было основано на городских легендах и слухах. К моему удивлению, многие из них оказались правдой и так точно вписались в сюжет, что я и сама была поражена.
Чем больше я узнавала о самом учреждении, тем больше понимала, что внутренняя жизнь Уиллоубрука была гораздо сложнее, чем мне представлялось. И тем сильнее росло сочувствие к тем, кто там обитал и работал. Вовсе не являясь школой, заведение было переполнено, крайне нуждалось в финансировании и испытывало такой кадровый голод, что работать приходилось даже самим пациентам. Уиллоубрук превратился в свалку для здоровых, но нежеланных или проблемных детей, от которых отказались родители или которых отправили туда приемные семьи. Условия были ужасными как для пациентов, так и для персонала. Скрытый от глаз общественности, Уиллоубрук напоминал некое тайное государство своей иерархией и законами, где врачи и санитары могли торговать чем угодно, от наркотиков и медикаментов до драгоценностей и еды. Заведение также стало убежищем для исследователей, которые проводили весьма спорные медицинские эксперименты, в основном финансируемые Министерством обороны. Наряду с ветхостью и запустением здесь царили болезни, насилие, кражи, злоупотребление наркотиками и алкоголем. Не исключался и вред, причиненный сотрудниками, которые забыли о своем врачебном долге. Среди персонала обычным делом были грызня и распри по причине личной неприязни, расплаты за доносы или переделки рынка сбыта наркотиков. Среди пациентов тоже процветала жестокость: драки, пытки, изнасилования и убийства.
Существование многих попавших в школу было тяжким и недолгим, и вскоре они умирали из-за недосмотра, насилия, недостатка питания, халатности врачей, а также вследствие медицинских экспериментов. Некоторые пациенты просто исчезали или заканчивали жизнь самоубийством. Ряд сотрудников школы поощрял родителей, отправивших в Уиллоубрук детей-инвалидов, отказываться от них «ради семьи», не упоминая при этом, что больные обречены на мучения, пренебрежение и жестокое обращение со стороны тех, кто отвечал за их содержание. Любой родитель, который пытался вступить в противостояние с администрацией, чтобы защитить своих детей, объявлялся нарушителем спокойствия, после чего следовали угрозы и хитрые манипуляции, призванные сбить с толку недовольных. Разумеется, я не утверждаю, что все врачи, медсестры и санитары были бесчувственными или некомпетентными; как и в большинстве подобных заведений, тут были те, кто творил ужасные вещи, но попадались и ответственные сотрудники. Имеются сообщения о том, что некоторые работники школы на свои собственные деньги покупали для пациентов предметы первой необходимости, например одежду, мыло, дезодорант и т. д. Заметка о смерти Сейдж в конце книги цитирует некролог действительно существовавшей женщины по имени Барбара Блюм, которая посвятила жизнь поиску приюта для сотен людей с ограниченными возможностями, пострадавших от обращения в Уиллоубруке.
Трудились там и замечательные врачи, искренне заботившиеся о пациентах: например, Уильям Бронстон, доктор медицинских наук, который работал в Уиллоубруке и впоследствии руководил разоблачением преступлений администрации по коллективному иску против заведения. Позже он стал соавтором книги «История и социология государственной школы Уиллоубрук», а в 2021 году, когда я заканчивала рукопись, опубликовал работу «Заложники общества: конец американского спецучреждения» — подробный отчет о своей битве против администрации школы и карательной медицины в целом. К сожалению, он и другие сотрудники, которые пытались улучшить условия содержания пациентов, были поставлены перед невыполнимой задачей. Бронстон писал, что администрация ополчилась против него за требование предоставить обезболивающие средства, мыло, простыни, хирургическую нить (вместо обивочного волокна) для наложения швов и свежей пищи для пациентов, и ему пришлось уволиться.