Потерянные мемуары Джейн Остин
Шрифт:
— Как охота? — спросила Элизабет. — Похоже, ты подстрелил дичь.
Харрис метнул быстрый взгляд на нас с Кассандрой, но не ответил.
— Прекрасная кобыла, — заметила я в попытке помочь ему преодолеть смущение. — Не узнаю ее. Она новая?
Харрис продолжал молчать. На лбу его появились складки, которые, я полагаю, обозначали состояние глубокой задумчивости.
— Харрис купил ее две недели назад, — ответила Алетия.
— Как вы ее назвали? — спросила Кассандра.
Харрис открыл рот, закрыл его и снова открыл.
— Ф-ф-ф-фелисити, —
— Прелестное имя, — восхитилась я.
Я улыбнулась в надежде положить конец страданиям Харриса.
— Нам всем не терпится увидеть вас за ужином, Харрис, — сказала я.
Он нахмурился.
— Да-да-да-да-давайте надеяться, что кухарка приготовит что-нибудь при-при-при-пристойное для ра-ра-ра-разнообразия.
Он кивнул, но так и не коснулся шляпы, перед тем как ускакать.
Тем вечером наше общество собралось в большой, роскошно обставленной столовой, где в честь приезда гостей накрыли замечательный ужин. Кухарка изумительно справилась со своими обязанностями, продемонстрировав необоснованность критики Харриса.
— Вино превосходно, сквайр, — сказала я. — Не припомню, когда в последний раз вкушала более богатый букет. Уж не испанское ли это марочное?
— Вы совершенно правы, мисс Остин, — ответил сквайр. — Новое марочное вино из Севильи, и раздобыть его весьма непросто.
— Отец очень гордится своими винами, — улыбнулась Кэтрин.
— Харрис, ты снова едва пригубил, — укорил сына сквайр.
— Вы же знаете, что я не вы-вы-вы-выношу испанское в-в-в-вино, сэр, — сказал Харрис.
Он сидел рядом с отцом во главе стола, тяжело развалившись на стуле, и чувствовал себя явно не в своей тарелке.
— Я заказал немного т-т-т-т-того, что, возможно, б-б-б-б-больше понравится нашим гостьям.
— Смею напомнить, молодой человек, что однажды весь мой винный погреб перейдет к тебе, — не без досады произнес сквайр. — Ты научишься ценить его содержимое. Выпей, я настаиваю.
— Я не б-б-б-буду, сэр. Оно отв-в-в-вратительно.
Лицо сквайра покраснело. Я поняла, что подобная перебранка возникает между ними не впервые. Опасаясь, что он заставит молодого человека выпить то, что он так презирает, я решила вмешаться.
— Прошу, отдайте его мне, Харрис. Если леди посмеет не отказать себе во втором бокале.
Молча бросив взгляд, который выдавал его удивление, Харрис быстро подтолкнул свое вино ко мне.
— Ваше здоровье, сквайр, — сказала я, поднимая новый бокал.
— Ваше здоровье, — повторило общество.
Все, кроме Харриса, выпили.
— Что ты сейчас пишешь, Джейн? — осведомилась Алетия, когда на стол подали очередную перемену блюд: филе камбалы и замечательное телячье рагу. — Ты начала новую книгу?
Бигг-Уитеры были единственными людьми, помимо Марты, нескольких близких родственников и членов моей собственной семьи, кому я поверила желание писать и кому позволяла читать свои романы.
— Пока нет, — с сожалением ответила я.
— Мы много путешествуем с тех пор,
— Очень жаль, — откликнулась Элизабет. — Мне так нравились твои книги. Я бы хотела прочесть еще одну.
— Я тоже, — сказала Кассандра.
— Сколько долгих счастливых часов мы провели, весело устроившись в одной из спален и вслух читая твои книги, — произнесла Алетия с ласковым укором.
— Мне нравилась история, в которой героиня оказывается в аббатстве и пугает себя всевозможными воображаемыми страхами, — сказала Кэтрин. — Кажется, она называлась «Сьюзен»?
— Да, да! Роман просто прелесть! — воскликнула Алетия.
— Вы правда так считаете? — спросила я, польщенная, что сестры помнят книгу, ведь прошло по меньшей мере три года с тех пор, как мы ее читали.
— Он был весьма занимателен и превосходно высмеивал «Удольфские тайны» миссис Радклиф, — ответила Алетия.
— Я проглотила «Тайны» за два дня, — воскликнула я, — и все это время волосы дыбом стояли на моей голове!
— Ты обязана попытаться опубликовать «Сьюзен», — сказала Алетия. — Пусть Генри тебе поможет. У него хорошие связи.
— Да, но, боюсь, не в издательском мире.
— Он должен знать кого-то. Обещай, что попросишь его.
— Если настаиваешь, — улыбнулась я.
— Можно мне дать один маленький, но важный совет, который, на мой взгляд, улучшит книгу, или это непростительная дерзость? — спросила Кэтрин.
— Ничуть, — возразила я. — Полагаю, мое творение — в лучшем случае черновик, так что любая критика только приветствуется.
— Вся беда в имени героини, — сказала Кэтрин с притворной серьезностью. — Что романтичного в девице, которую зовут Сьюзен? Вот если дать ей другое имя, например Кэтрин, не сомневаюсь, что книгу будет ждать настоящий успех.
Леди засмеялись.
— Я буду иметь это в виду, дорогая Кэтрин, на случай если когда-нибудь решу переработать ее. [21]
21
Через много лет Джейн Остин переписала книгу, изменив имя героини на Кэтрин. Роман был опубликован после смерти писательницы под заголовком «Нортенгерское аббатство».
Харрис, который молчал во время беседы, резко бросил вилку на тарелку.
— В-в-в-вам что, леди, больше не о чем по-по-по-поговорить? Только о г-г-г-глупых ро-ро-ро-романах?
— Романы вовсе не глупые! — возмутилась Алетия.
— Вот именно, Харрис, — сказал сквайр. — Признаюсь, мой читательский вкус склонен к более серьезным предметам, таким как право, история, архитектура, текущие события и, разумеется, по воскресеньям дела духовные. Но роман, само название которого, как ты, возможно, знаешь, восходит еще к римлянам, обретает все большее уважение в различных кругах.