Потерянные судьбы. Роман

Брюс Ольга

Улыбнулась, взяла мужа под руку и вывела из хаты Гориных.

Глава 4

Через семь месяцев, майским утром, у Тамары Гориной родился сын.

– Ох, ты ж… – прорывая свеклу на поле, причитала Степанида. Завидев вдалеке Марию, вприпрыжку поскакала к ней, чтобы донести благую весть.

Грищенко испугалась, когда из-за спины запыхавшаяся Стешка крикнула:

– Слыхала? – споткнулась Трофимова. – Воспиталка пацанёнка принесла… Ой-ой, от кого ж?

– Чу,

сумасшедшая, як кобыла скачешь! – приложила руки к груди Маша от испуга. – Чаво летишь?

– Я об чём гутарю? Воспиталка…

– И шо? Мне-то какое дело до неё? – плюнула Грищенко и продолжила свою работу.

– Не, ну ты погляди на неё! – Стешка упёрла грязные руки в бока. – Сына, слышь?

– И шо дальше? – Маня подняла голову и сжала губы от недовольства.

– Чей же? Ой, не могу, так хотца узнать… Она ж безмужняя… Позор-то какой…

– Стеш, я поняла, куды ты клонишь…

– Бабы гутарють, шо он не с лица… Страшной, як чёрт!

– Шла бы ты, соседушка… – выпрямилась Мария со стоном. – Усю спину скрючило…

– Исчо не так скрючить, када усё прояснится! – гордо ответила Степанида и, задрав нос кверху, широким шагом пошла на свой участок поля.

– Тьфу, дурная баба, – Грищенко плюнула вслед уходящей соседке и потёрла поясницу.

Вечером Степанида всё-таки пришла в хату Грищенко для обсуждения дальнейших действий со стороны Маши. Открыв дверь, остановилась. Она никак не ожидала увидеть хозяина дома в столь ранний час.

– Хлеб да соль… – вошла в хату и встала у двери.

– Едим да свой… – буркнул Иван, доставая горячую картошку из чугунка.

– А хозяйка куды запропастилася? – поинтересовалась Степанида.

– Здесь гдей-то шляетси, – откусил кусок чёрного хлеба.

Стешка попрощалась и вышла на улицу. Захлопнув дверь, огляделась. Заглянула в сарай, прошлась по огороду – нет нигде Марии. На заднем дворе, в саду, послышались разговоры. Степанида решила сходить туда. Подходя ближе, разглядела Маньку среди деревьев, второго человека было не видно, но то, что это мужчина, стало понятно по одежде. Цветущие плодовые деревья перекрывали весь обзор.

– Ма-ань! – крикнула Трофимова. – Я тебя ищу-ищу, а ты вона где… Ты шо тама? С кем?

Любопытная Стешка прибавила шагу, но мужчина вдруг решил удалиться и, огибая сад, двинулся в сторону поля, к реке Левый Бейсужёк.

– А кто енто? Чаво убёг? – любопытство так и распирало Трофимову. – А-а, скрываешь любовь на стороне?

Стешка рассмеялась.

– Мда-а, – протянула Маша и посмотрела на соседку. – Вот так вот сплетни и рождаются… Тебе чаво надобно на ночь глядя?

– Я хотела уточнить одну вещь, – заюлила Стешка.

– Не темни, давай по делу! – Мария направилась в сторону дома. – Мне исчо скотину кормить.

– Как жить-то теперича

будешь, соседушка? – выпалила Стеша. – Это ж в голове не укладывается…

– Да об чём ты? – остановилась Грищенко.

– Ты дуру тута не ломай, – положила ладони себе на щёки и закачала головой в разные стороны. – Машка! Слепая ты кура, вот шо я тебе скажу! Ты мальца его видала аль не?

– Какого-такого мальца? – не понимала Маня.

– Знамо какого, сынка Ванькиного! – возмутилась соседка. – Чернявый он! Бабы гутарють, шо видали…

– И шо? Мало ли такие родються на белом свете?

– Мало-немало, но в хуторе нашем исчо не видала! Ванькин он, вот те крест. – перекрестилась Стеша.

– А я тебе доказую, брешешь почём зря! – повысила голос Мария и двинулась дальше, к сараю.

– Это кто ж тебя такую уродил? – семенила рядом Трофимова. – Зная, шо рядом живёть сын собственного мужика, она вот так к ентому делу относится – плюёть. Машка, одумайси. Ей надобно патлы повыщипать, чтобы она удалилася из нашего краю, куды бесстыжие глазёнки её глядять.

Подходя к сараю, женщины услышали крик на дороге, со стороны хаты Трофимовых.

– Во, слыхала? Кого-то бьют. Очередной мужик провинилси, – радовалась Стешка.

Выглянув из-за забора, Стеша и Мария увидели, как Марфа Петровна оприходует огромным толстым прутом Порфирия Трофимова.

– Ты пошто моего мужика лупсуешь? – закричала Степанида, с силой дёрнув калитку. – Размахалась тута своими крэглями!

– Я прям щас ему усю физиономию переломаю! Ишь, шо удумал, паразит! – махала прутом Марфа, не обращая внимания на Стешку. – Паразит, коих земелюшка наша носить!

– А ну! – подбежала Трофимова и схватилась за руку разъярённой женщины. – Чаво вылупилась?

Петровна остановилась и уставилась на соседку семьи Грищенко.

– Чаво зенки разлупила, спрашиваю? – Стешка отпустила «палача» и выгнулась. – Ты погляди на неё!

– Стереги мужика, коли он тебе так нужон! Но я молчать боле не имею сил! – Марфа также выгнула спину и поставила руки на бока.

– Ой, напужала… – протянула Стешка и приняла ту же позу. – Кто ты есть, шоб тута страхами кидаться? Поглядите-ка на неё, люди добрые! Наплодилися беспутницами и пужають!

– Ты поддувалом-то не мети, – Марфа заговорила грудным голосом, чтобы придать угрожающий вид своей персоне. – Можу повторить, коли ты безмозглая…

– Ой ли, пришлёпала туточки и учить вздумала… Сляди за своей кралей, шоб боле без мужа не заводила безродных!

– Замолчь! – Петровна ударила Степаниду по лицу. – Кто ты есть, шоб такие речи нести? Твоё ль собачье дело? Сляди своими зоркими зенками за своим беспутником!

– Шо? Сляди за языком, кабы твой забор на дрова не взломали! – Стешка не посмела дать ответный удар пожилой женщине.