Потерянные

Невер Анна

Климыч с безумным воплем отполз от вэйновского оружия, насколько смог:

— Убери ее! Убери от меня свою драконову палку!

По скипу пробежалась искра. Климыч зажмурился. Но ничего не произошло. Тиса лишь увидела, как на ореховом древке появилось кольцо знакомой ей нити. Еще несколько секунд, и весь оберег накрутился на скип. Поняв, что происходит, Зарай закусил губу. Демьян поднял оружие, и таможенник проводил голубые кольца на древке жадным взглядом.

— Я предупреждал тебя, Зарай, — качнул головой колдун. —

Что ж. Отведите его в комнату для задержания, — бросил он Витеру. — Берлогу, в которой меня держали, замкните и выкиньте ключ в колодец.

Военные, те здоровяки, что недавно вели колдуна на суд, подхватили под руки начальника таможни, вздернули его на ноги.

— Постойте, — спохватился Демьян, вспомнив о чем-то. — Отдай мне кукловодную, Зарай. Где она?.. Хотя я уже знаю, — вэйн тронул повязку на запястье Климыча, и та спала, открывая взгляду янтарный браслет. Солдат услужливо снял украшение с арестованного и передал колдуну.

— Гореть тебе в огне испода! — прорычал таможенник, не сводя с колдуна ненавистного взгляда.

— Как видишь, не сегодня, — Демьян повертел украшение в руке и спрятал в карман куртки.

Нога Зарая отклеилась, и начальника таможни повели прочь.

Тиса глядела ему вслед и думала над способностью судеб в одночасье меняться. Вот только что этот человек судил невиновного и отдавал приказы, а теперь пленен собственными подчиненными.

Почувствовав на себе взгляд, Тиса обернулась. Вэйн все еще стоял у арки портала и что-то говорил военным, но серые глаза были прикованы к ней. Единый! Она понимала этого человека, все так же хорошо, как и раньше. Лучше бы это было не так.

Колдун направился к ней. Оставив за спиной говорливую толпу, он перешагнул каменную россыпь обломков крепостной стены и остановился в паре шагов от девушки и ребенка. Волосы слипшимися прядями пересекали морщинку его лба.

— Тиса… мне так много надо тебе сказать… — произнес он.

Это были все слова, которые он успел произнести прежде, чем рухнуть на землю с пробитой болтом грудью.

Что происходило потом, позже Тиса вспоминала, как дурной кошмар. Кажется, она закричала и спрятала Рича за свою спину.

Вдали у тлеющих перевернутых столов Климыч, освободившийся каким-то одному Богу известным способом, опускал стреломет с довольной ухмылкой на круглом лице. В следующий миг военные навалились на Зарая, выхватывая оружие из его рук (то самое оружие, которое не так давно таможенник сам выбросил в грязь с досады).

Тиса кинулась к лежащему неподвижно вэйну.

— Боже! — упав на колени рядом с ним, девушка протянула руку к штырю, торчащему из груди колдуна. Затем прощупала пульс на запястье и выдохнула: «жив!».

— Рич, беги за Агапом! — рявкнула Тиса, как истинная дочь капитана.

Мальчишка сорвался с места, выполняя распоряжение.

Услышав, как над головой захлопали крылья, девушка вскинула голову.

Заметив пару низко пролетающих голубей, она собрала с земли камни и запустила их в птиц.

— Прочь! — кричала она, не замечая вытянутых лиц военных. — Я не дам вам его забрать!

За этим делом, она не заметила, как вэйн открыл глаза и сел.

— Живой! — покатилось в толпе. — Колдун живой!

Войнова обернулась. Руки девушки безвольно опустились, и с ладоней посыпались оставшиеся камушки…

— Что ты делаешь? — морщась от боли, он пощупал затылок рукой. Посмотрел на обагренные кровью пальцы, потом на камень, где недавно лежала его голова. Наконец, Демьян заметил штырь у себя в груди, и его брови удивленно вскинулись. Он оглянулся по сторонам.

— Это Зарай Климыч, — зашептались солдаты. — Его увели, — видя, как пробитый стрелой вэйн ведет себя как ни в чем не бывало, они принялись накладывать на свои плечи святые знамения.

— Метко стреляет таможенник, — произнес Демьян с уважением в голосе. Поднявшись на ноги, он расстегнул солдатскую куртку. Затем вынул из-за пазухи голубой камень вместе со штырем (легко протащив последний через дыру в ткани). Выбросив железку, он протянул Тисе то, что спасло ему жизнь. А именно каховик — камешек на вид напоминающий заплесневелый хлеб, редкий минерал и сильный оберег для беременных.

Пребывая еще во власти потрясения, Тиса как во сне подняла навстречу ладонь. Камень лег в нее, шершавый, еще хранящий тепло и каплю крови прежнего обладателя. Сердце пропустило удар, когда колдун взял ее озябшие ладони в свои горячие, не обращая внимания на любопытные взгляды военных.

— Ты думала, птицы унесут душу, — догадался он, всматриваясь в широко открытые медовые глаза. — Они ничего бы не сделали. А те, кто способны, — те бестелесны. Их не прогонишь, если наступит срок, — невесело усмехнулся вэйн. — Тиса… Эти волнения. Как бы я не желал оградить тебя от них, но судьба словно смеется над моими жалкими планами…

— Дайте пройти! — послышался взволнованный старческий голос. Это привело девушку в чувство. Тиса отняла ладони и отступила от колдуна. «Еще немного и он бы обнял меня», — запоздало подумала она. Странная отстраненность забралась в ее душу и, похоже, не собиралась ее покидать.

Лекарь пробрался сквозь кольцо столпившегося люда.

Вслед за ним поспевали Рич и погодник. Последний то и дело повторял расступающимся военным: «Простите, извините».

— Где он, Тиса? — протиснулся к девушке старик. И тут же осекся, увидев вэйна здоровым и невредимым.

— Со мной все в порядке, — выговорил колдун, сбрасывая задумчивость с лица. — Я… живой.

— Ура! — воскликнул Рич. Он схватил Демьяна за руку. — Я так и знал, дед Агап! Он дышал ровно. А как же болт?

— Угодил в камень, который я хранил во внутреннем кармане куртки, — объяснил вэйн.