Потерянные
Шрифт:
— Прости, но кляп больше не выну. Слушать твои речи мне, знаешь ли, не с руки. Так что…
Вода льется на ее голову: волосы, лицо, и стекает за шиворот. Лишь слегка увлажняет тряпку, затыкающую рот.
— Это оказалось до обидного легко! Заполучить семь голосов. Хе-хе. Каждый в Увеге готов подписать приговорную. Все просто мечтают о твоей смерти, вэйн. Даже твоя девчонка попросилась посмотреть на казнь убийцы ее папочки. Вот уж не поймешь этих девиц. Сегодня им одно, завтра другое.
Тиса поняла, что дыхание на миг прекратилось, и зубы судорожно стиснули
— Советую молиться, вэйн. Последний путь впереди как-никак. И не серчай на меня больно. Я ведь не жаден до крови. Дело того требует. Сам виноват. Не заявись ты лисом в чужой курятник, остался бы жив.
Лязгнул ключ в замке. Посетитель покидал темницу.
— Ходят россказни, что души вэйнов после смерти поднимают в небо птицы. Хм. Всегда мечтал посмотреть на это.
Голос исчез, словно и не было. Пленник ослабленно осел на глиняный пол. Тьма снова наполнилась болью до краев души.
И лишь тяжелые «вдох… выдох…» еле слышно падали в тишину, словно обратный отсчет прожитой жизни.
Случается так, что чувство реальности теряется, и ты словно камешек, запущенный с откоса, летишь вниз, не в силах остановиться. Чтобы ты не делал, от тебя мало что зависит. В этот момент сама судьба руководит тобой. Очень неприятные чувства поселяются в душе — этакий гнет предопределенности и собственного бессилия. Ты словно сторонний наблюдатель лишь отмечаешь вехи своего пути в пропасть. В этом случае, ты винишь злой рок.
Но порой случается и другая крайность. Когда, кажется, что судьба, словно в насмешку, на время уступает тебе свои права. И теперь только от тебя, от твоих действий, от правильности и быстроты твоих решений зависят несколько жизней. Тогда другие тревоги гложут тебя, и другой гнет лежит на душе — гнет ответственности. Если твои поступки приведут в пропасть, то винить останется лишь себя.
Днем раньше, Тисе казалось, что у нее первый случай. Но сегодня насмешница судьба сменила его на второй.
Близился час суда, и напряжение внутри Тисы росло. Сомнения прорастали сорняками в сердце, и не хватало никаких сил выполоть их оттуда. Она знала, что своей идеей подвергнет риску сразу нескольких людей. Имеет ли она право на это? Единый! Но в другом случае, каково будет отсиживаться в безопасности, зная, что в этот момент расстреливают из стрелометов безвинного?
Тиса спустилась с крыльца. Все сегодня вызывало в ней отвращение. Сырость раннего утра бьет в лицо гадкой моросью. Бурого оттенка небо гранитной плитой давит голову. Хоздвор, как никогда многолюдный и тесный, на этот раз показался ей полным предателей. Знакомые и чужие лица шептались, словно заговорщики. Улыбки злы, соболезнования фальшивы. Одно лишь хорошо, за всей суетой Ричу не сложно будет выскользнуть из ее комнаты и добраться до чердака. Дойдя до ряда колясок, Войнова обернулась, «конвоир» не отставал. «Что ж придется тебе погулять без меня». Тиса поднырнула под коляску, пригнув голову. Вынырнула по другую сторону и припустила сквозь толпу. Как она и думала «дубинушка» с его ростом
Поднимаясь по лестнице на чердак, Тиса задрала голову и увидела, как мелькнули у перил верхнего этажа смоляные кудри.
— Это Тиса Лазаровна, — через миг услышала она голосок. Молодец Рич, первым добрался.
На чердаке ее ожидали трое. Оборотень, лекарь и вэйн. Кампания, мало сказать, разношерстная. Слава Единому, ее опасения оказались напрасны — Филипп сдержал обещание и все же явился. Хотя для этого пришлось расстаться со второй пилюлей.
— Доброе утро, — погодник поклонился вошедшей. Сегодня он предпочел самые невзрачные одежды из своего гардероба — черный в серую полоску костюм и темно-серый широкий суконный плащ.
Тиса опустила взгляд на ореховый скип в руках колдуна. Странный красивый предмет, похожий на трость, с кожаной рукоятью посреди древка. Агапу удалось благополучно вынести колдовское оружие под стеганным зипуном из ее комнаты. Все эти волнения давались ему нелегко. Лицо старика подрезалось, и под глазами легли тени.
— Я сбежала от шпиона, — Тиса скинула с головы капюшон. — Но задерживаться чревато. Нельзя допустить, чтобы Зарай объявил мои поиски по всей части. Дед Агап, ты принес силуч?
Старик посмотрел на Рича.
— Он уже у меня, Тиса Лазаровна, — Рич вытащил из-за пазухи бутыль с жидкостью цвета запекшейся крови и показал девушке.
— Думаешь, столько достаточно? — Войнова закусила губу. — Он очень плох, дед Агап, я видела.
— Такой концентрат мертвого из могилы подымет, не сомневайся. Только действие не будет мгновенным. Силы будут возвращаться к нему постепенно.
— К сожалению, способность управлять вэей вернется к нему еще позже, — покачал головой Филипп. — Такое свойство гасителей.
— Такие чудовищные штуки могли придумать только вэйны, — Тиса хмуро посмотрела на Филиппа.
Колдун съежился под ее взглядом:
— Тиса Лазаровна, я не меньше вас возмущен подобной жестокостью! И смею сказать, я-то здесь совершенно ни при чем.
Войнова взяла себя в руки. Сейчас не время искать виноватых.
— Скажите, эта вещь будет работать? — Тиса кивнула на скип. — Она пролежала в воде несколько дней.
— Тиса Лазаровна, это не я подрал, честное слово, — вставил слово мальчишка, указав пальцем на ободранную кожу рукояти. — Русалка мне уже так отдала!
— Я знаю, Рич. Это не ты сделал… Так что скажете, Филипп?
— Уверен, скип цел, — ответил погодник. Он неловко переложил оружие из руки в руку. — В отсеках даже могли сохраниться наклады, — палец вэйна прошелся по костяным кольцам. — Вы знаете, что скип своего рода накопитель? Он может хранить заранее прочитанные заклинания.
— То есть, наколдовать сегодня, а завтра употреблять? — хмыкнул старик.
— Именно, — важно вздернул брови Филипп.
— Здорово! — протянул мальчишка, не сводя глаз с колдовской вещи.