Потерявшийся во времени
Шрифт:
— А почему тогда не сделал, если хотел?
— Сам не знаю, возможно, испугался, что откажешь.
— Ой, ой, какие мы жалостливые к самим себе. Алешка, мне кажется такого в тебе, я раньше не замечала.
— И зря, я всегда таким был.
— Ну конечно.
— А что разве другим?
— Безусловно, другим.
— И каким же?
— Самоуверенным, напористым. Это ты просто ко мне относился всегда так, словно боялся меня лишний раз пальцем тронуть, а ведь других девчонок я думаю, ты без особого труда в постель тащил и зарубку в памяти ставил об еще одной победе. Вот и пришлось через себя переступить, а то так бы и осталась девственницей до двадцати лет. Нет, Алеша, не будем себя обманывать, между нами если что-то и было, то большой любовью это не назовешь.
— А
— Не знаю, возможно, просто влюбленностью.
— А разве любовь и влюбленность не одно и тоже?
— На мой взгляд, нет. Это совершенно разные чувства. Любовь, это когда совершаешь поступки, не отдавая себе отчета в том, почему ты так поступаешь. Любовь… Это когда чувства переполняют тебя, окрыляют, зовут к чему-то или куда-то…
— Как в кино, или в романах?
— Возможно, и ты зря считаешь, что все это выдумка, для того, чтобы слезу выдавить. Нет, это все из жизни. Любовь, это когда друг без друга жить не можешь, только об этом и думаешь, поэтому, порой, глупости разные говоришь и совершаешь.
— Слушай, я об этом где-то читал, или в кино видел. Героиня какая-то говорила. Точь в точь, как ты сейчас.
— Тебе возможно смешно…, - она посмотрела на меня не то с укором, не то с сожалением. Но в её взгляде было что-то такое, что отозвалось в моем сердце болью, нет, скорее волнением.
— Вот между нами ничего этого не было, — тихо произнесла Лера, — Так пару раз переспали, и то из спортивного интереса. Получили удовольствие, а любви между нами, никогда не было. Да ты и сам это прекрасно знаешь, — она говорила и продолжала что-то чертить ногой на земле. Я чувствовал, что она говорит одно, а думает совсем о другом, и я никак не мог понять, что происходит. Мне хотелось взять её за хрупкие плечи, встряхнуть и сказать, — Лера, о чем ты говоришь, проснись, посмотри мне в глаза и скажи правду, — но вместо этого я сказал:
— Выходит, облом?
— Чего?
— Это я так. Одним словом, завтра ты улетаешь, и мы расстаемся навсегда.
— Выходит что так, — она сидела на лавочке и, болтая ногами, смотрела вниз. Я взглянул на неё, и во мне еще сильнее утвердилось чувство убежденности, что все, о чем она только что говорила, вранье. Она говорила одно, а думала совсем иначе, словно хотела крикнуть мне, — Алешка, неужели ты не видишь, как я тебя люблю, но не в силах сказать этого, потому что все те чувства, которые живут во мне, они боятся вырваться наружу, пойми, наконец, и сделай первым шаг навстречу. А может это только мне так кажется, и я хочу, чтобы так было на самом деле и права Лера, ничего между нами не было и нет? Я задумался. А ведь и правда, сколько девчонок у меня было за этот год и каждый раз они не вызывали у меня высоких мыслей и уж тем более идеи жениться на одной из них. Видимо, действительно Лера права, ничего серьезного, настоящего, что можно было бы назвать с большой буквы Любовь, никогда не было. Так, влюбленность, как она выразилась, возможность хорошо провести время, сходить в кино или кафе, поболтать о разном, тем более что она была не из числа тех, с которыми было скучно. Да, она права, во многом права, я слишком все приукрасил для себя. Запутался в себе и своих ощущениях, да еще эти сновидения о будущем.
— Ты что молчишь?
— Думаю.
— Ах, думаешь, и о чем, если не секрет?
— О времени и о себе.
— Ой, совсем как в романах. Он размышлял о смысле жизни, а она, отвергнув его, бросилась под поезд и лишь косынка, упавшая с её плеча, и влетевшая в окошко машиниста, мешала тому найти ручку тормоза, — она весело и в тоже время как-то нервно засмеялась. Я посмотрел на неё, с нежностью и печалью. Я чувствовал, что я теряю её. Время неумолимо уходило, отдаляя нас, друг от друга. На душе было тошно, и я, стараясь быть спокойным, произнес:
— Ладно, проехали, что делать будем? — спросил я Леру.
— В каком плане?
— В прямом.
— Наверное, прощаться, — тихо сказала она, став вдруг сразу серьезной.
Я обнял её и нежно поцеловал, как не делал этого никогда раньше. Я понимал,
— Выйдешь за меня замуж? — спокойно, но решительно произнес я.
— Конечно, выйду, — и мы обнялись, понимая, что все сказанное до этого не имело ровным счетом никакого смысла, потому что на самом деле к нам пришла Любовь.
Мы сидели на скамейке и целовались и говорили друг другу слова, которые говорят влюбленные всего мира друг другу. Я видел, как мимо нас проходили прохожие и возможно по-хорошему завидуют нам, молодым и счастливым, у которых вся жизнь была впереди.
Когда мы подошли к дому, в котором жила Лера, часы показывали почти час ночи. Я подумал, — предки с ума сходят, где я. Мы поднялись на второй этаж, Лера открыла дверь своим ключом и вошла в коридор, держа меня за руку. В комнатах горел свет и поворот ключа в замке, а затем скрип двери, сразу вызвал оживление в квартире. Как только мы оказались в коридоре, сразу перед нами возникли фигуры Лериных родителей, которые стояли, поддерживая друг друга. Лерин отец хмуро смотрел на нас обоих. Суровый взгляд ничего хорошего не предвещал, впрочем, этого следовало ожидать.
— Лера в чем дело, почему так поздно? Если я не ошибаюсь, второй час ночи, а мы завтра улетаем в час дня? — спокойным, но решительным тоном произнес Лерин отец.
— Папа, это Алеша. Он сделал мне предложение, и мы решили пожениться.
Лерина мама слегка подалась назад и, понимая, что она может упасть, Лерин отец подхватил её, а я машинально подставил стул, который стоял в прихожей.
— Однако ситуация, — подумал я, — интересно, что будет дальше?
— Извини, как ты сказала, Алеша сделал тебе предложение, и вы решили пожениться? Можно тебя дорогая на конфиденциальный разговор.
— Нет папа, я хочу, что бы ты разговаривал со мной при Алексее.
— Хорошо, при Алексее, так при Алексее. Можно тебя спросить, как давно вы решили пожениться?
— Недавно, точнее час назад.
— Понятно, а давно ли вы знакомы?
— Почти два года.
— Значит это именно тот самый Алексей, о котором ты нам с мамой не раз рассказывала, но так и не соизволила познакомить, не так ли?
— Совершенно верно.
— Но тогда объясни, пожалуйста, если ты знакома с ним столько времени, то почему нужно было все это делать в последний день перед нашим отъездом?
— Так вышло, — тихо ответила она, потупя взор.
— Что значит, так вышло? Ты хоть понимаешь, что я ничего не могу сделать. Ни отменить командировку, ни сдать билеты, как вообще ты все представляешь?
— Не знаю. Я знаю только что мы, любим друг друга, — и Лера, заплакав, уткнулась мне в грудь.
Лерина мама, наконец, пришла в себя и, взглянув на нас, произнесла:
— Алеша, а вы то хоть о чем думали, когда решили сделать Лере предложение, или она вам ничего не говорила, что мы завтра уезжаем?