Потерявшийся во времени
Шрифт:
— Стало быть КБ сменили КГБ. А что мать, сейчас не тридцать седьмой год. Народ там вроде нормальный работает, а работа она везде работа, главное чтобы делать все по совести и с душой. Так что за тебя затек, и твое повышение.
Я понимал, что они наверняка захотят узнать какие-то подробности, но из тактичности молчали. Когда Ира стала помогать матери уносить тарелки и накрывать стол к чаю, мы остались с её отцом вдвоем. Я первым начал разговор:
— Нам предстоит первое время что-то вроде учебы, поэтому некоторое время нас не будет. Это я к тому, чтобы вы не
— Это как понимать? Что и Иришка с тобой будет?
— Ну да
— Надеюсь вы не в разведчики готовитесь?
— Да нет. Для этого языки надо знать хорошо. Оперативная работа, но и она требует спецподготовки.
— Понятное дело. Офицерское звание дадут?
— Конечно.
— У нас на заводе из цеха ребят тоже приглашают, особенно после института, так что ничего удивительного. А Иришка успеет институт-то закончить? Ей ведь вот-вот диплом защищать?
— Конечно. Мы его уже почти написали и чертежи практически готовы.
— Это хорошо. Значит решил сменить профессию?
— Вроде того.
— Ну дай Бог, — и он налив наливки, сказал:
— Пока женщин нет, давай выпьем за то, чтобы звезды, падающие на погоны были за дела, а не за делишки.
— Я постараюсь.
— Во-во, ты уж постарайся. А то знаешь, как Островский говорил, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
Мы чокнулись, в этот момент в комнату с подносами вошли Ирина с мамой.
— Мам, ты смотри, как всегда они без нас втихаря.
— Так ведь тут как раз оставалось только на две рюмки, вам бы все равно не хватило, — шутливо произнес Анатолий Сергеевич.
— Вот и надо было по пол рюмочки. Пили ли то хоть за нас, за женщин?
— Конечно, — произнес я. Однако по-моему лицу было видно, что они вряд ли поверили, и потому обе дружно рассмеялись.
Мы засиделись допоздна и домой вернулись почти в двенадцать. Родители уже спали. Только утром, я рассказал им, что мы с Ирой скоро уедем и где будем работать. Отец спокойно воспринял это известие, а вот мать, почему-то расстроилась, посчитав, что я напрасно решил идти работать в эту организацию, что работа там сложная, нервная, и вообще все это ни к чему. Я не стал переубеждать мать, а только сказал, что сделанного не вернешь, и что каждый сам выбирает, как ему жить и чем заниматься. Матери лишь пришлось с этим согласиться, но в душе она была явно огорчена моим решением и потому осталась при своем мнении.
В понедельник утром, когда родители уже ушли на работу, а мы с Иришкой завтракали, раздался телефонный звонок. Я поднял трубку.
— Алло, это Алексей Михайлович?
— Да, я слушаю.
— Моя фамилия Круглов. Мне поручено вас встретить и согласно субботней договоренности сопроводить.
— Вас понял, — ответил я.
— За вами заедут через час. Из вещей возьмите только нательные вещи и что-то личное. Всего доброго.
— Всего доброго, — я повесил трубку и на немой вопрос Иры ответил, — Через час за нами заедут, так что давай собираться.
Все вещи мы уложили в чемодан, который я обычно брал, когда ездил в отпуск. Из личных
— Знаешь Алеша, мне почему-то так страшно, а тебе?
— Не очень, но волнение есть конечно. Не на войну же собираемся, в конце-то концов.
— Ты так считаешь?
— Ты даешь, на дворе семьдесят девятый. По крайней мере еще лет двадцать с лишним войны никакой не будет.
— Так ведь это в той, прошлой жизни, а какая она теперь будет, ведь история возможно уже изменилась, хотим мы того или нет. Ты сам запустил механизм и перевел железнодорожные стрелки.
— Скажешь тоже.
— А ты разве так не считаешь?
— Ну может быть, наверное, поживем, увидим.
В этот момент в дверь позвонили. Я пошел открывать. На пороге стоял человек в штатском. Он предъявил удостоверение и сказал, что машина у подъезда, мы можем ехать, и повернувшись, пошел вниз. Я написал записку и взяв чемодан, мы спустились к машине. Ни слова ни говоря, водитель открыл дверь, мы заняли места сзади и машина отъехала от подъезда.
Место, куда мы приехали, было другое, но очень похожее на предыдущее. Высокий глухой забор. Возле ворот будка с охранником. Только дом и участок, как мне показалось был значительно больше. Кроме того, на территории участка я заметил несколько охранников. Мы вышли из машины и прошли в дом. Внутри все было в том же стиле. Большие светлые комнаты, громоздкая казенная мебель, и очень много дверей, которые вели во всевозможные помещения. Я хотел было спросить где мы, но не решился. Сотрудник, который встретил нас на веранде дома, провел нас по коридору на второй этаж и показал нашу комнату, сказав:
— Располагайтесь. Я зайду минут через десять и введу вас в курс действий.
— Хорошо, — почти хором ответили мы.
Пока Ира раскладывала и развешивала вещи в шкаф, который стоял рядом с большой двуспальной кроватью, я осмотрелся. В комнате стоял письменный стол, тумбочка с телевизором и трюмо. Одним словом, это была простая, но вполне уютная жилая комната. Ира повесила в шкаф последнюю вещь, вынутую из чемодана, и в этот момент в дверь постучали, и послышался голос:
— Можно войти?
— Да, да.
Дверь приоткрылась и тот же сотрудник, который нас привел наверх, произнес:
— Если вы готовы, прошу за мной?
— Да мы готовы.
Мы вышли в коридор и, прикрыв дверь, остановились в ожидании, что скажет сотрудник.
— Меня зовут Олег Михайлович Гладышев. Мне приказано помочь вам обустроиться и решить проблемы, если таковые возникнут. Поэтому начну сразу с житейских вещей. Здесь на втором этаже две комнаты, ваша и моя. Ванная и туалет вон там, — и он показал рукой в конец коридора. В принципе полотенца и все прочее там есть, но если у вас свои, то можете там оставить, никто не возьмет. Далее пошли вниз.