Потому что люблю

Линден Кэролайн

– Дом на Ганновер-сквер все еще свободен. Отдать его – всецело в вашей власти.

– Или оставить его себе и жить там самому.

У тети Мэри побелели губы. Она высказалась напрямик:

– Я бы хотела снова взять дом себе, как только он будет готов.

Тристан закинул ногу на ногу и положил лодыжку на колено.

– Меня тоже все более привлекает перспектива жить там.

– Мы все по нему очень тосковали.

– Неужели? По дому с протекающими крышами, дымящими каминными трубами и буфетной, которую затапливает после каждого сильного дождя?

– Подрядчик заверил меня, что эти проблемы уже решены.

–

Ценой огромных затрат с моей стороны, – заметил Тристан. – И по моей инициативе. Любопытно, почему вы проявили такой большой интерес к дому, который оставили по собственному желанию, что взялись расспрашивать моих рабочих? Как будто вы имеете какое-то право знать, что они сделали после вашего переезда.

Тетя Мэри покраснела.

– Так вы позволите моим дочерям вернуться в их родной дом или нет?

– Нет, – вежливо ответил Тристан. – Я перестроил этот дом по собственному вкусу. И если уж на то пошло, это мой дом. Из сочувствия к вашим дочерям я позволил вам там оставаться. Но сейчас, если я снова отдам этот дом, мне больше негде будет жить.

Губы леди Берк сложились в гримасу досады.

– Вы можете себе позволить снять любой дом в Лондоне! А я не могу.

Тристан усмехнулся. Семья Берк владела приличным состоянием, и его дядя умело им управлял. Тетя Мэри по завещанию мужа получала хорошее годовое содержание, а его кузины Элис и Кэтрин имели богатое приданое. Их ни в коем случае нельзя было назвать бедными или нуждающимися. Отец Тристана, как второй сын, понимающий свой долг, женился на наследнице, единственной дочери увенчанного наградами адмирала. Отец оставил ей несметное богатство. После смерти родителей Тристан стал намного богаче своего титулованного дяди, и это безмерно раздражало тетю Мэри. Мало того, что этот шумный, непоседливый, грязный мальчишка стал наследником титула и поместий Берк, так они еще и составляли меньшую часть его наследства. Теперь, к величайшему ее негодованию, у него было все, а она была вынуждена довольствоваться содержанием вдовы, которое было хотя и щедрым, но все же ограниченным и неизменным. Ее сегодняшний визит наверняка был вызван тем, что у нее впервые возникли трудности с оплатой аренды.

– Мадам, чего вы на самом деле хотите? – спросил Тристан, желая поскорее от нее избавиться. – Чтобы я оплачивал аренду дома на Чарлз-стрит? Может быть, ваше плохое настроение исправит новая карета? Или одной из моих кузин нужно новое платье для появления при дворе? Дом на Ганновер-сквер я намерен оставить себе, так что об этом можете больше не спрашивать.

Она несколько раз сглотнула комок в горле.

– Оплачивать аренду оказалось труднее, чем я предполагала.

– Очень хорошо. – Тристан поднялся с кресла. – Пошлите Томпкинсу копию договора аренды, я распоряжусь, чтобы он оплатил ее до конца этого сезона.

– Уголь очень дорогой, – добавила тетя Мэри.

Тристан кивнул:

– Я заплачу угольщику.

– У нас есть несколько просроченных счетов. – Тетя Тристана теперь смотрела куда-то в пространство поверх его плеча, ее лицо сделалось пунцовым. – От портнихи. И от модистки. И… и от мясника.

Тристан склонил голову набок.

– Так много? Пожалуй, мне стоит поговорить с вашим поверенным. Может быть, он плохо управляет вашими деньгами? Вашего годового содержания, тетя, должно быть вполне достаточно для безбедного существования.

–

Его не хватает, – прошипела она, бросив на Тристана взгляд, полный ненависти.

– Должно хватать, – возразил он, подчеркнув голосом первое слово. – Я не обязан вас содержать. Сегодня я сделал вам щедрое предложение из сочувствия, потому что в этом сезоне вам приходится нести дополнительные расходы на дочерей. Но не рассчитывайте, что я стану делать это и в будущем.

Она встала, всем своим видом выражая неудовольствие.

– Это очень любезно с вашей стороны, лорд Берк.

– Всего хорошего, леди Берк.

Тристан поклонился ей и проводил до выхода из дома, хотя она на него больше не взглянула. После того как он закрыт за тетей дверь, в холл осторожно вышел Мердок. Тристан гневно посмотрел на него:

– Как ты посмел впустить в дом эту женщину? Если она еще когда-нибудь придет, говори, что меня нет дома и я вернусь не скоро. И ни при каких обстоятельствах не позволяй ей меня ждать!

Слуга кивнул:

– Прошу прощения, милорд. Мистер Беннет ничего на этот счет не говорил, вы тоже. Она прошествовала мимо меня, право слово, как будто принцесса или что-то в этом роде.

– Что ж, по крайней мере ты не успел принести чертов чай. А то бы она просидела тут целый час, чтобы вытрясти из меня побольше денег.

Он вздохнул. После встречи с мисс Беннет в нем прямо-таки бурлила энергия, но вся она была растрачена на общение с тетей Мэри. После ее визитов он всегда чувствовал напряжение с примесью обиды. Даже притом что она больше не имела над ним никакой власти и из них двоих он теперь находился в более выгодном положении, Тристан до сих пор ощущал на себе гнет ее брюзжания, горечь ее неприязни и гнетущее одиночество, которое он испытывал всякий раз, когда его отправляли в дом дяди. Тетя Мэри заставляла его чувствовать себя запачканным и нежеланным, и он ненавидел это ощущение.

Тристан снова схватил с вешалки шляпу и сунул руки в перчатки.

– Я ухожу, – сказал он Мердоку. – Если хочешь и далее здесь работать, то с этого момента и до возвращения мистера Беннета не впускай в дом ни одну женщину, которой вздумается нанести визит. Если понадобится, заслоняй дверь своим телом. Или говори им, что в доме чума. Делай что угодно, лишь бы это сработало.

– Слушаюсь, сэр. – На лице Мердока отразилось явное облегчение. – Будет сделано, милорд.

Тристан решительным шагом вышел из дома и направился пешком на Ганновер-сквер. Он чувствовал, что ему необходимо движение, нужно проветриться. Кроме того, он хотел переговорить с подрядчиком о том, что тот пускает посторонних осматривать дом. По сути дела, Тристан собирался отдать подрядчику такое же распоряжение, какое только что отдал Мердоку: никаких посторонних на территории дома, ни под каким видом. Возможно, ему даже следует переехать в дом прямо сейчас, когда он не закончен и не обставлен. Что бы ни думала на этот счет тетя Мэри, дом еще далеко не готов, его можно будет считать пригодным для жилья через месяц или немного раньше. Он не будет устраивать развлечений и принимать гостей и сможет жить под одной крышей со строителями, в комнатах с непросохшей штукатуркой на стенах. Черт побери, даже если через крышу немного просочится дождь, это будет невысокой платой за покой и уединение и даст полную свободу от вмешательства женщин.