Потому что я тебя люблю
Шрифт:
— Возьми себя в руки, старик! — отвечает Коннор, обнимая друга. — То, что с тобой сейчас происходит, это ужасно, но ты не одинок. У тебя любящая жена, и я с тобой, я рядом. Сейчас более чем когда-либо мы должны держаться вместе.
— Я знаю, — говорит Марк, высвобождаясь, — но я не могу больше притворяться, это выше моих сил.
Коннор не сдается:
— Мы все всегда преодолевали, ты и я! Ты помнишь? Навсегда вместе, на всю жизнь! Позволь теперь мне помочь тебе, как ты помог мне когда-то.
Но Марк
— Мы все-таки выжили, но никогда ничего не забывается: боль, она затаивается внутри нас — в сердце, но всегда в конце концов мы возвращаемся к жизни. Я делаю это все эти годы, я учусь делать это!
Но Марк уже не слушает его.
В отчаянии Коннор делает последнее предупреждение:
— Не совершай глупостей: если ты зайдешь слишком далеко, ты не выберешься.
Марк пожимает плечами и направляется к двери. Он уже не здесь.
— Если я когда-нибудь вернусь, то только с ней, иначе…
26
Наша месть станет прощением [105]
Живите хорошо. Это и есть самая лучшая месть.
Сегодня
В самолете
17 часов 10 минут
— Не могу больше! — вздохнула Лейла, положив ложку.
105
Слова Томаса Борхе, последнего из живущих основателей Сандинистского фронта национального освобождения Никарагуа.
Марк, Эви и Лейла засиделись во «Флоридите». Наевшись до отвала, девочка с досадой смотрела на остатки огромного мороженого, с которым ей не удалось справиться. Отец ласково взъерошил ей волосы и склонился к иллюминатору. Под ним простирался теряющийся в бесконечности ковер из облаков. Признания, которые он только что сделал Эви, вернули его к истокам прошлого, вновь наполнив множеством затаившихся в глубине души воспоминаний.
Но сейчас ему нужно только одно из них:
— Ты не должна поступать, как Коннор, — твердо произнес он, поворачиваясь к Эви. — Ты не должна портить свою жизнь, желая отомстить.
Девушка посмотрела на него скептически:
— Я думаю, вы не можете понять…
— Ну, почему же, — прервал ее Марк. — Я могу понять твои страдания, они ведь подобны моим! Тебе плохо, и это неизбежно. То, что случилось с твоей матерью, — преступление, и это естественно, что тебя переполняет гнев…
— …и ненависть, — добавила Эви с горящими глазами.
Марк
— Гнев может быть полезным, если направить его в положительное русло.
— Это болтовня психиатра! — воскликнула девушка.
Марк подумал над ее аргументом несколько секунд, затем ответил:
— Месть не утолит боли, можешь мне поверить, и это тебе говорит не психиатр.
— Если бы Коннор был здесь…
— Если бы Коннор был здесь, он сказал бы тебе, что перенесенное горе местью не вылечить. У него есть опыт.
— Но этот человек… — забормотала Эви с болью в голосе, — этот Крэйг Дэвис… я хотела бы причинить ему в десять, сто раз больше зла, чем он сделал мне!
— Если ты убьешь его, это не вернет тебе мать, а твой поступок будет преследовать тебя всю жизнь. Все изменится, и никогда уже не будет прежним…
Марк налил девушке стакан воды. Эви только коснулась ее губами, а затем призналась взволнованно:
— Всю нашу жизнь мою мать и меня всегда презирали и унижали такие типы, как он…
— Я понимаю, — ответил врач.
— Я не хочу больше позволять топтать меня!
— Ты права, — согласился Марк, — но, кроме мести, есть и другие средства.
Эви подняла на него глаза, в них стояло недоверие.
— И что я, по-вашему, должна делать?
Марк помолчал, сознавая, что вызовет недоброжелательную реакцию у девушки.
— Простить.
— Нет! Я не хочу прощать! — возмутилась Эви. — Я не хочу забывать!
— Простить — не значит забыть, — объяснил он терпеливо. — Прощать — не значит отпускать грехи. Месть только разжигает ненависть, прощение освобождает нас от нее.
Она тоже помолчала немного, а затем ответила дрожащим голосом:
— А если бы это была ваша дочь и ее бы убили, вы простили бы?
— Не знаю, был бы я на это способен, — признался Марк, — но я уверен, что попытался бы.
Он посмотрел на Лейлу, которая играла бумажными зонтиками, украшавшими мороженое.
— Я думаю, простить — это самое трудное на свете, — продолжил Марк, — по крайней мере, это тот случай, когда требуется очень много силы.
Далее он заговорил более спокойно:
— Но простить ты должна — ради тебя самой, Эви. Тебе нужно освободиться от прошлого и наконец начать нормальную жизнь.
Эви пожала плечами:
— Для меня это уже невозможно. У меня ничего нет: ни семьи, ни денег, ни перспективы…
— Черт побери, — воскликнул Марк, — перед тобой вся жизнь! Не придумывай всяческие отговорки по поводу того, что у тебя нет будущего!
— Но этот человек — убийца! — взвизгнула девушка на грани нервного срыва.
И Марк наконец сказал девушке то, что хотел сказать с самого начала:
— Ты знаешь, Эви, я думаю, что за этим Крэйгом Дэвисом стоит другой человек, которого ты хочешь наказать…