Потрясающие открытия Лёшки Скворешникова.

Иванов Альберт Анатольевич

— Би-и-и!

И Мишка невольно улыбнулся.

— Держи портфель, — сказал Фэдэ, — и не расставайся с ним. Там у тебя задачка неправильно решена, приходи завтра после уроков.

Они вышли на улицу. Дождь перестал. Впереди по лужам бежала луна. И Мишка почему-то вспомнил сказку, которую ему когда-то рассказывала мать: мальчик шел по темному лесу, а впереди катился клубок, указывая путь. Луна бежала впереди, и догнать ее было невозможно...

— До свидания, — сказал Фэдэ.

— До свидания, — сказал Мишка.

Только в окнах его

квартиры горел свет. Его ждали...

ОТКРЫТИЕ № 6

МОЖНО ЛИ ДРУЖИТЬ С ДЕВЧОНКОЙ?

Я раньше всегда возвращался из школы вместе с Мишкой и Галкой. Сегодня мне пришлось идти только с Галкой. А все оттого, что Мишку выбрали редактором стенной газеты. И теперь он все вечера в пионерской комнате просиживает. Подшивки «Костра» листает. Стиль вырабатывает. Ох и важный он стал. А мы с Галкой — тоже редколлегия: Галка стихи пишет, а я газету вывешиваю. А Мишке стихи не нравятся. Вот и сегодня... Ну разве плохое стихотворение?

Уж осень наступает, Уж пахнет прелотой, Уж роща отряхает Последний лист златой.

А он забраковал. Говорит — не пойдет, у нас — зима, и надо идти в ногу со временем. Зазнался Мишка!

Галка потеряла где-то варежки. Руки у нее покраснели от холода. Я мог бы, конечно, отдать ей свои или понести ее портфель, но не стал этого делать. На нашей улице это не принято. Да и ребята разные вертелись... И вообще я не переношу девчонок. Разве девчонка может быть настоящим товарищем? Вот если б я, допустим, потерял варежки, Галка мне никогда бы не дала свои.

Молча идти было неудобно, и я из приличия решил начать разговор.

— Снежок валит...

— Уроков много задали, — не к месту сказала Галка.

Мы снова замолчали.

— Приходи в воскресенье на каток, — неожиданно предложила Галка.

— Ладно, — сказал я. — Может, приду, а может, не приду.

И мы расстались.

Дома меня, как всегда, ожидали неприятности. Моя сестренка Танька взяла полочку, которую я выпиливал целую неделю, и устроила из нее постель для своей куклы Моти. Танька ждала, что я начну на нее шуметь, кричать, топать ногами. Но я применил совершенно новый педагогический прием. Ни слова не говоря, я зашвырнул Мотю в другую комнату, взял полочку и повесил на место. Танька была настолько потрясена, что сразу даже не заревела. Лишь когда увидела, что у куклы отвалилась голова, она подняла такой вопль, что я был вынужден уйти в папину комнату и не подавать никаких признаков жизни. По себе знаю: свяжись с девчонкой — всегда в дураках окажешься!

Танька никак не успокаивалась. Она нажаловалась бабушке, а та напустилась на меня.

Я оделся и ушел на улицу переживать.

Переживал я не долго. Мне помешали. Известные всему двору «мелкие хулиганы» Ленька и Петька, сооружавшие снежную бабу, стали бросать в меня

огромные комья снега.

— Ну, вы, полегче! — крикнул я им.

— Ага, — загадочно произнес Ленька. — Этот человек за нами шпионит.

— Какой человек? — спросил Петька, оглядываясь по сторонам.

— Он перед тобой!

— Лешка?! А я думал, правда, какой-то человек...

— Не рассуждай! — приказал Ленька. — Сегодня я твой командир. Раз я говорю, — значит, так и есть.

Ленька и Петька уже давно придумали какую-то бесконечную игру: один день Петька был командиром, другой — Ленька. Я решил потихоньку уйти домой. Уж очень они стали задиристые.

— Постой! — Ленька схватил меня за рукав. — Сержант Петька, задержите нарушителя.

— Руки вверх! — сказал Петька.

Я вырывался, но они держали меня крепко.

— Гражданин подследственный, — задыхаясь, говорил Ленька. — Мы выяснили: вы каждый день встречаетесь с гражданкой Галкой. Говорите, зачем? Нам все известно!

Я начал злиться всерьез. Тут дома — неприятности, и здесь не дают успокоиться!

— Какое вам дело?

— Так, так, — сказал Ленька.

— Так, так, — повторил Петька.

— Отвяжитесь вы от меня!

Я что есть силы толкнул Леньку, и он с размаху сел на ком снега. Ком развалился, и Ленька упал, задрав ноги кверху.

Пока он поднимался, я добежал почти до самого подъезда. Петька не мог удержать меня один и поэтому, вцепившись в мой рукав, бежал со мной рядом, как приклеенный. На площадке второго этажа он от меня наконец отстал и закричал вдогонку:

— Жених и невеста!

— Дурак! — крикнул я.

На другой день я получил двойку. Фэдэ спросил меня о кролике. Я ответил, что половина крови у кролика красная, а половина — белая. Это мне, Мишка так подсказал. Все захохотали.

— Почему? — улыбнулся учитель.

Но я сразу выпутался.

— Вы же сами нам говорили, что кровь состоит из красных и белых кровяных телец.

Фэдэ засмеялся. Мишка мне сделал «нос». Я накинулся на него.

— Лезешь со своими подсказками!

— Выходит, он тебе подсказывал? — сказал учитель.

Тут Галка вскочила и затараторила:

— Надо самому учить уроки, а не кивать на других. Лентяй ты, Скворешников!

Прозвенел звонок.

Я шел домой мрачный и злой и все думал: «Кто знает, может, я стану великим человеком, а великие люди (это всем известно) ни капельки не разбираются в каких-то там кроликах».

Я подумал о Галке и ее предательстве. А еще на каток приглашала! Нет, такая девчонка никогда не станет настоящим другом!

В спину мне залепили снежком. Я оглянулся. Меня догоняла Галка.

— Подожди!

У меня даже руки зачесались — так мне захотелось ее поколотить.

— Лешк, ты что, обиделся? — спросила она.

— Нет. Я на девчонок не обижаюсь. И вообще, девчонок я презираю.

— Вот как? — удивилась Галка. — А я и не знала, что ты задавала. — И обрадовалась, что у нее получилось в рифму.