Потрясающий мужчина. Книга 2
Шрифт:
— Потому что ко мне постоянно ходят рабочие в грязных ботинках.
— А что там за ширмой? — поинтересовалась госпожа Шнаппензип.
Интересно, что она ожидала там увидеть? Боится, что я там спрятала фальшивое гостиничное серебро?
— За ширмой моя кровать. Я не хотела принимать рабочих, сидя на краешке кровати, поэтому отгородила ее своей ширмой.
Госпожа Шнаппензип была поражена:
— Как, вы еще и спите здесь? Там, где вам приходится принимать рабочих! Руфус, это уже чересчур! Ты что, не мог предоставить госпоже Фабер приличную комнату?
—
Господин Шнаппензип сконфуженно уставился под ноги.
— Это вышло очень просто, — попыталась объяснить я. — Руфус тут ни при чем. Я сама хотела жить на втором этаже, поскольку строители начали с последнего. И мне совершенно все равно, где я живу.
— Вы должны перебраться в восьмую комнату! — настойчиво сказала госпожа Шнаппензип.
— Ни за что, — решительно возразила я, — иначе рабочие своими грубыми башмаками поцарапают весь пол.
Руфус тяжело охнул:
— Сделай одолжение, выбери себе наверху, по крайней мере, симпатичную спальню.
— Хорошо, я переселюсь в двадцать вторую. Красивая одноместная комната.
— Самая маленькая. Сами видите, какая Виола невыносимо скромная, — сказал Руфус чете Шнаппензип.
Оказавшись в коридоре, госпожа Шнаппензип опять окунулась в свои восторги.
— Ты видел премиленькие латунные таблички с изящно написанными номерами на этих чудных дверях? — обратилась она к мужу. — Где вы нашли таблички, выполненные с таким вкусом?
— На дверях и нашли, Бербель, — сказал Руфус. — Они всегда там были, только почернели с годами. Виола лишь отчистила их и отдала отполировать.
— Латунные гвозди, которыми они прибиты, новые, — пояснила я, — старые стальные не подходили.
— Неужели такое возможно? — воскликнула хозяйка.
— Это вы отлично сделали, — вторил ей муж.
— Мы еще далеко не закончили, — сказал Руфус, пытаясь спустить их на землю. — И хотя мы зверски экономили… — На этом недвусмысленном намеке Руфус замолк.
Госпожа Шнаппензип не стала задавать вопросов, а похвалила Руфуса за блестящую идею перенести дату открытия на ноябрь, когда уже все вернутся из отпусков, но еще не утонут в предрождественской суете. Господин Шнаппензип одобрительно ей поддакивал.
К сожалению, объявила госпожа Шнаппензип, ей предстоит в ближайшие недели опять уехать. На этот раз не в отпуск. Она должна сопровождать мужа на лечение. Их дочь Микки сейчас во Франции в загородной школе, а Бенни — он же Шнаппи, в общем, сын, будет гостить у школьного приятеля. Бенни, собака, поедет с ними на курорт. Но как только госпожа Шнаппензип сможет, она тут же подъедет, потому что ей это будет так любопытно, как все будет выглядеть в готовом виде!
— Мы планируем устроить в фойе выставку картин, — не утерпела я, когда они уже прощались, и рассказала, почему это будет совершенно бесплатно.
— У вас грандиозные идеи! — с энтузиазмом воскликнула госпожа Шнаппензип.
Я набралась смелости и сказала:
— Руфус мне сообщил, что вы не возражаете против того, чтобы
— Мы вам так благодарны, что вы взяли на себя художественное руководство этим проектом! Один Руфус никогда бы не справился, он и сам это знает. Вы даже не представляете, как много это для нас значит! — горячо воскликнула хозяйка.
— Мы и вообразить не могли, сколько можно сделать за эти деньги, — вторил господин Шнаппензип.
Я не знала, как мне реагировать на такую чрезмерную похвалу. Когда Шнаппензипы ушли, я спросила Руфуса:
— Ты ей звонил до ее прихода?
— Да, я знал, что она придет, но не подозревал, что она нагрянет сегодня и без звонка, честное слово!
— Это ты ее попросил, чтобы она назвала меня художественным руководителем?
— Клянусь, — заверил Руфус, — она это сказала по собственной инициативе.
Пребывая в хорошем настроении, я позвонила Элизабет. Пусть до ноября не рассчитывают на мое сотрудничество с их фирмой. Элизабет ответила, что они с Петером будут терпеливо ждать, когда я смогу приступить к работе в их фирме. Сколько комплиментов за один день! Когда Элизабет спросила, как вообще у меня дела, я ответила:
— Знаешь, неплохо.
После обеда Руфус помог мне перетащить мои личные вещи из кабинета с хризантемами в двадцать вторую комнату. Руфус настаивал, чтобы я взяла комнату побольше, но меня вполне устраивала и эта. Тут есть большой встроенный шкаф, английский письменный стол с семью ящиками — идеальная комната для того, кто живет здесь и работает. А бело-зеленые полосатые обои, бордюр с вьющимся плющом и зеленый, как газон, ковер действуют очень успокаивающе. Душ хоть и маленький, но славный. Эта комната в будущем будет стоить почти сто пятьдесят марок в сутки, но Руфус отказался вычитать из моего жалованья сумму, большую чем прежде. Я должна рассматривать переезд из убогого обиталища в эту комнату как небольшую надбавку к зарплате. Он сразу же подключил мне телефон. Звонить я тоже могу бесплатно.
После переезда он принес ко мне в комнату бутылку своего фирменного шампанского.
— Выпьем за то, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
Да, я чувствую себя привольно как никогда. У меня появилась новая родина. Во всяком случае, на десять недель.
88
— Новость дня — Таня сообщила, что она рассталась с Вернером! — заявил мне через два дня Руфус. — Она неделю как вернулась из отпуска, но не звонила, потому что было много важных дел.
— Почему они расстались? — удивилась я.
— Она не хотела говорить по телефону, потому что звонила из банка.
— Она очень подавлена?
— Голос звучал радостно. Она предложила встретиться сегодня вечером в одном ресторане на свежем воздухе. Надеюсь, ты пойдешь?
— Если я вам не помешаю, — сказала я и подумала: если Таня сама ушла от Вернера, почему ей должно быть плохо? Таня всегда знает, что делает. Может, у нее уже следующий мужчина на крючке?