Потусторонним вход воспрещен!
Шрифт:
– В Управление! – проговорил он в широкую спину водителя.
Машина проехала по Загородному проспекту, мимо Владимирского собора, по Владимирскому проспекту, пересекла Невский и оказалась на Литейном.
Остановившись возле высокого каменного крыльца, водитель заглушил мотор.
Лейтенант открыл дверцу, выпустил Надежду, подвел ее к высокой двери без всяких надписей.
Дверь бесшумно открылась.
Они прошли мимо безмолвного охранника, поднялись в лифте на четвертый этаж, миновали длинный коридор, выстеленный зеленой ковровой
За столом сидел такой же молодой парень. Переглянувшись с доставившим Надежду Николаевну лейтенантом, он что-то неслышно сообщил в переговорное устройство.
Затем встал, открыл еще одну дверь, и Надежда оказалась в огромном и очень солидном кабинете.
За темным полированным столом могли бы свободно разместиться человек десять. Но сидел там один-единственный человек: соседка Надежды Николаевны по купе Галина Ивановна. Она внимательно просматривала какие-то материалы и, не поднимая глаз, кивнула Надежде на жесткий стул. Причем Надежда готова была поклясться, что генеральша прекрасно знает, кто перед ней находится.
Галина Ивановна аккуратно сложила листки бумаги, подняла голову и взглянула на Надежду своим пронизывающим рентгеновским взглядом. От этого взгляда у Надежды Николаевны сердце пропустило пару ударов, возник легкий спазм сосудов головного мозга и предательски забурчало в животе.
«Сильна тетка! – с некоторым даже восхищением подумала Надежда. – Я еще потому так легко отделалась, что не настоящая преступница, был бы на моем месте какой-нибудь маньяк или бытовой убийца – не миновать сердечного приступа».
Сердце ее опомнилось и продолжало стучать, титаническим усилием воли Надежда и желудок призвала к порядку. Она поерзала немного на жестком стуле и ответно уставилась в глаза генеральше.
– Ну? – усмехнулась та. – Со свиданьицем…
– Так вроде бы виделись уже сегодня… – с самым невинным видом напомнила Надежда.
– Ну-ка, говорите быстро, гражданка Лебедева, – грозно сказала Галина Ивановна, – что вы делали в офисе убитой Радунской Алисы Юрьевны?
– Вот интересно, – осторожно начала Надежда, – отчего это вы сами меня допрашиваете? В таких больших чинах женщина… – льстиво добавила она, – времени, наверное, на важные дела не хватает, а вы простым убийством занимаетесь…
– Вот, решила взять это дело под свой персональный контроль, – вполне человеческим голосом ответила генеральша, – а то что, в самом деле, в поезде спокойно проехать нельзя!..
– Вот именно, – с готовностью поддакнула Надежда.
– Ваньку валяете? – тут же опомнилась Галина Ивановна. – Волынку тянете, Лебедева? Со мной этот номер не проходит, у меня на допросах все колются, как сухие дрова!
Надежда помотала головой, чтобы отогнать вставшую перед глазами картину: Галина Ивановна, вооруженная большим топором, колет деревянных преступников, как канадский лесоруб.
– Мне не лгут! – заявила генеральша.
– А я и не собираюсь! – прижав руки к сердцу, честно ответила Надежда.
– Так
– Буду, только начать нужно не с этого. – И, уловив благосклонный кивок Галины Ивановны, Надежда заговорила: – Когда в одна тысяча девятьсот семьдесят пятом году я поступила в Электротехнический институт имени бывшего вождя мирового пролетариата товарища В.И. Ульянова (Ленина)…
В этом месте генеральша издала звук, напоминавший полузадушенный кашель, и Надежда тотчас смутилась:
– Ой, простите великодушно, совсем не бывшего вождя. То есть это сейчас он бывший. А раньше был совершенно настоящий… Нас так учили на семинарах по марксистко-ленинской философии. Забавная была такая тетенька, то есть старушка совсем, вся седая, худенькая, ходила с палкой, ей остроумные студенты кличку дали – Лямбда Пополам.
В этом месте генеральша снова попыталась уставиться на Надежду, но та ловко отвернулась от пронизывающего взгляда и затараторила быстро-быстро:
– Непонятно? Лямбда – это буква такая греческого алфавита, вот так пишется… – Она придвинула к себе листок бумаги, лежащий перед Галиной Ивановной, подхватила ручку и нарисовала букву. – Согласитесь, очень напоминает старуху с клюкой… А Пополам…
В этом месте Надежда подпрыгнула на стуле, потому что генеральша с размаху двинула кулаком по столу.
– Хватит! – заорала она. – Думаешь, у меня время есть твою фигню слушать?
– А думаешь, у меня времени много? – завопила в ответ Надежда. – Я, к твоему сведению, дома еще не была, муж с работы придет – что он будет есть? Когда я успею обед приготовить? И даже не знаю, что у него в холодильнике имеется…
– Ну, на крайний случай пельменей можно сварить… – неуверенно предложила Галина Ивановна.
– Пельменей? – вскипела Надежда. – Человек неделю без жены на полуфабрикатах перебивался, а она мне велит пельменями его кормить! Еще бы сардельки предложила! Вот разве что курицу готовую купить… Тут рядом нигде не продается?
– Да вроде у метро был ларек… – неуверенно проговорила Галина Ивановна, – а что, заранее на блюдо положить, соусом полить, зеленью посыпать… он и не догадается, что покупное. Я иногда так делаю, когда не успеваю…
– На самый крайний случай! – решила Надежда. – Так ведь еще гарнир надо и салат. Я уж о супе не говорю.
– Мой без супа и за стол не сядет, – вздохнула Галина Ивановна, – борщ сильно уважает, а у меня красный не получается.
– Уксус льешь? – деловито осведомилась Надежда.
– А то… – отмахнулась генеральша.
– Свеклу заранее тушишь?
– А как это?.. – удивилась Галина Ивановна.
– Лук нарезать мелко и слегка обжарить на масле, – оттарабанила Надежда, – свеклу и морковь нарезать аккуратной соломкой, добавить в лук и тушить в глубокой сковороде, сбрызнув свеклу уксусом и добавив толченый чеснок и перец… Положить в борщ за двадцать минут до готовности!