Повелитель блох

Комарова Ирина Михайловна

– Смотри, как запеклось, сама и выбраться не может, – покачал он головой и осторожно поставил шкатулку на траву. Потом, свободно просунув пальцы сквозь обгорелые останки, вытащил нечто прозрачное и слегка трепыхающееся. Ловким движением ладоней скатал это «нечто» в точно такой же шарик, какие уже лежали в шкатулке и показал его Жутику:

– Ты только посмотри! В кои-то веки, Местифуфель не облажался. Не душа, а просто конфетка!

Черный шарик скатился с ладони Мордастого и шлепнулся в отведенную ему ячейку.

– Порядок, – крышка захлопнулась

и Мордастый отдал шкатулку Жутику. – Убери. Теперь приступаем к утилизации. Ну-ка ответь мне, младший черт, с чего в данном случае начинается утилизация?

– С поискового амулета! – четко отрапортовал Жутик, убирая шкатулку в коробку. И указал пальчиком, – вон он валяется.

– Н-да, с амулетиком, конечно обошлись сурово, – покачал головой черт, – пиши: «износ, сто процентов, повторному возвращению не подлежит. На списание».

– На списание, – повторил Жутик, вытащил из коробки небольшой бумажный мешок с этикеткой «для мусора» и протянул его Мордастому. Тот подковырнул грязным ногтем лужицу с вплавленными в нее остатками амулета, небрежно бросил в этот мешок и затянул тесемки.

– Дальше, согласно договору, господину Зарику были предоставлены следующие услуги… ага, это он Секвестра вызывал, это нас не касается… это тоже… получается, что нам с тобой, Жутик, только этот дворец убрать и вся работа! Записывай, дворец, проект стандартный, наполнение стандартное, с парком и фонтаном, износ… как оценишь износ, младший?

Жутик повертел головой, внимательно осматривая все вокруг, пожал плечами:

– Я так понимаю, что он не успел здесь особенно насвинячить. Бутылки только пустые по всей поляне разбросал, да вот здесь теперь заплатку надо будет ставить, где трава выгорела. Полпроцента, не больше.

– Оцениваешь, в среднем, верно, – согласился Мордастый. – А как в квитанции напишешь?

– Ну так полпроцента же… так и напишу.

– Какой ты, все-таки, тупой, Жутик, как ты жить дальше собираешься? Хорошо, напишешь ты полпроцента, и что ты с этого будешь иметь?

– А что я могу с этого иметь?

– С полпроцента? Ясное дело, ничего! А если мы напишем пятьдесят процентов износа?

– Так как же? Бурый на складе, когда принимать будет, проверит ведь? Что тогда будет? Или не проверит?

– А как ты думаешь, Бурому кушать не хочется? И когда он проверит, а проверит он обязательно, тут ты можешь не сомневаться, тогда будет то, что он получит свои двадцать процентов. А то, что осталось, мы с тобой, поделим по честному, двадцать процентов мне, девять с половиной – тебе.

– Но это же не поровну! – обиженно взвизгнул Жутик.

– А я разве сказал, что поделим поровну? – насмешливо поднял лохматую бровь Мордастый. – Я сказал по честному. И поскольку я тебе, тупице, уже битый час втолковываю, как правильно процент износа в квитанцию вписывать, то, по-моему, вполне честно будет, если я получу в два раза больше тебя. Хочешь со мной поспорить?

– А почему тогда не десять, а девять с половиной? – спорить с начальством Жутик совершенно не хотел, но продолжал чего-то добиваться.

– Реальный

износ, – терпеливо объяснил Мордастый. – Эти полпроцента куда-то девать надо. Не нам же с Бурым на себя их брать? И кончай скулить, оформляй квитанцию и будем дворец скатывать.

– Подожди, – встрепенулся Жутик, – здесь же пиво должно было остаться! По сопроводиловке, сколько его сюда отгрузили?

– Сотню упаковок, – сверился с бумагой Мордастый.

– Ну! А выпить он успел, от силы полдюжины! Ну пусть даже десяток, что теперь, их обратно на склад сдавать?!

– Ай да Жутик! – просиял Мордастый, поняв суть вопроса. – Молодец, пацан, на глазах умнеешь! Значит ты предлагаешь сейчас…

– Конечно! Бурому даже не скажем, заберем себе и поделим по… по… – он замер, загипнотизированный мрачным взглядом шефа.

– Н-ну? И как же ты делить предлагаешь? – холодно спросил тот.

– По… по справедливости! – наконец сообразил Жутик. – Половину вам, половину мне, но я сам занимаюсь транспортировкой. Вы, свою долю получаете, без хлопот, прямо на дом, – он с тревогой посмотрел на скучное лицо Мордастого и торопливо добавил. – И разумеется, кроме того дюжину упаковок от меня, в благодарность за науку!

– Неплохо, – наконец удостоил его благосклонным кивком начальник. – Ладно, пусть будет по справедливости. Загружай сначала пиво, сам хочу посчитать, сколько его осталось.

– А… А куда его загружать?

– Да хотя бы вот сюда, – Мордастый вытащил из коробки здоровенный мешок с наклейкой «моющие средства», встряхнул его, расправляя, и тяжело вздохнул. – Эх, Жутик, хорошая у тебя голова, но сколько тебе еще учиться надо! Пожалуй, ты мне в благодарность за науку не одну, а пару дюжин упаковок должен поднести. Если по справедливости, конечно.

Пиво в один мешок не уместилось, пришлось доставать еще два. Всего Мордастый насчитал девяносто две упаковки, круглая физиономия его светилась от удовольствия. Жутик выглядел несколько более унылым, поскольку, пока таскал коробки, непрерывно занимался сложными математическими вычислениями. К сожалению, у него всякий раз выходило, что если бы он не влез со своей дележкой по справедливости, а предложил бы способ Мордастого, по честному, как поделили процент износа, то пива у него, в результате, осталось бы гораздо больше. А теперь еще и транспортные расходы оплачивать из своего кармана…

– Порядок, – мешки с пивом Мордастый лично заклеил широкими полосками скотча, не доверил младшему столь тонкую техническую операцию. – Самое главное сделали. Осталось только этот парк культуры и отдыха с аттракционами упаковать и свободны.

– А регенерацию растительности на этом месте проводить не будем? – не слишком уверено спросил Жутик.

– Че-го-о?..

– Ну, я имею в виду… по инструкции… травкой там засеять, пропалина же остается.

– А кто проверять станет? Подумаешь, пропалина! Через пару лет на этом месте такой бурьян вырастет, причем сам, даже сеять не надо, что ее никто и со сканером не найдет.