Повелитель душ
Шрифт:
Она отвернулась, избегая смотреть Джону в глаза, словно ей было невыносимо видеть в них свое собственное отражение.
Джон кинул тревожный взгляд на дом, вспомнив про девочку в комнате, и подумал о том, что через несколько лет Мэгги будет столько же, сколько ей сейчас.
– Он подсматривал за ней, да? – спросила Кейт, взглянув на окно.
Вероятно, в этот момент она представляла на месте этой девочки Виллу.
– Пожалуйста, подождите, пока я сам во всем разберусь, – мягко попросил Джон. – Я сделаю все возможное, чтобы раскрыть тайну исчезновения вашей сестры, и, когда смогу, я
– Я должна знать все сейчас, – настаивала Кейт.
– Обещаю, я все вам расскажу, когда придет время, – сказал Джон, беря ее ладонь в свою руку.
Кейт с отчаянием посмотрела на него и потом перевела взгляд на освещенное окно.
– Эти люди не должны быть такими беспечными – ведь мало ли кто может увидеть девочку с улицы… Нужно обязательно поговорить с ними.
– Да, вы правы, – согласился Джон и хотел добавить что-то еще, но Кейт уже бежала к забору.
Найдя лазейку в проволочной ограде, она пролезла в нее и помчалась через двор к дому. Джон растерянно смотрел ей вслед. На заасфальтированном участке дворика она поскользнулась и упала, но тут же вскочила и побежала дальше.
Придя в себя, Джон поспешил последовать за Кейт. Он пробежал через двор, мимо опрокинутой лодки (вероятно, той самой, о которой говорил Меррилл), мимо помидорных грядок с засохшей ботвой и виноградника. Кейт, обогнув дом, взбежала по ступенькам на крыльцо и изо всех сил забарабанила в дверь. Стук был такой громкий, что на улице залаяла собака.
– Чего надо? – спросил вышедший на крыльцо мужчина.
Он был высокий, загорелый и очень неприветливый с виду.
– Я хочу поговорить с вами о вашей дочери, – задыхаясь, сказала Кейт.
– Ну, и чего?
– Понимаете, в окно ее спальни видно, как она раздевается…
– Ну, и какое вам, на хрен, дело? – заметил мужик и поднял руку, как будто собираясь ударить Кейт – то ли за ее слова, то ли за то, что она видела его дочь раздетой.
Джон в два прыжка оказался на крыльце и встал между ним и Кейт.
– Не смейте! – громко сказал он.
– Какое вам, на хрен, дело? – грозно повторил мужик.
Его мощная, покрытая татуировкой рука по-прежнему была поднята.
– Мы беспокоимся о вашей дочери и просто хотим предупредить вас, – сказал Джон.
– Что вы знаете о моей дочери?
Мужик смотрел на них так враждебно, как будто они явились к нему с угрозами. Две женщины, вероятно, жена и мать, стояли позади него. Старшая из них была одета в черное с головы до ног. Из дальней комнаты пугливо выглядывала милая зеленоглазая девочка лет четырнадцати – на ее голом плече виднелась белая тесемка ночной сорочки.
– Ничего, – ответил Джон, встретившись взглядом с испуганными глазами девочки и желая успокоить ее. – Мы ничего не знаем о вашей дочери. Мы только хотим вам напомнить, что окно ее спальни выходит на автостоянку, а оттуда все видно… Так что вам следовало бы проявлять большую осторожность.
– А ну, иди-ка сюда, красавица, – угрожающе произнес мужик. – Это правда то, что они говорят? Ты раздеваешься у всех на виду?
– Нет! – закричала она и с плачем убежала в комнату.
– Она врет? – грозно спросил мужчина, повернувшись к своей жене, и та исчезла следом за дочерью.
– Не ругайте
– Не встревай в наши семейные дела, сука! – зарычал мужик.
Во рту у Джона пересохло, и кровь застучала в висках. Этот человек явно не привык считаться с женщинами и прислушиваться к их мнению. Джон понимал, что бедной девочке придется несладко, если ему не удастся сейчас все объяснить ее отцу. Но это было очень непросто: мужик, казалось, вообще никого не хотел слушать. Джон изо всех сил сдерживал себя, чтобы не взорваться и не наброситься на него с кулаками – ему вовсе не хотелось оказаться в полицейском участке за драку с этим мужланом.
– Послушайте меня, сэр, – сказал Джон своим ровным, хорошо поставленным адвокатским голосом, глядя в угрюмое лицо хозяина дома. – Я прекрасно понимаю, что когда незнакомые люди приходят к вам и говорят, что видели вашу дочь в окно ее спальни, вам это очень неприятно, но девочка ни в чем не виновата. Занавески на ее окне были задернуты. Слышите? Задернуты! Это не ее вина, что в щель между этими занавесками все видно!
Мужчина вздрогнул, как будто Джон схватил его за горло.
– И я не позволю вам оскорблять мою подругу. Вам это понятно? Ведь она хотела помочь вашей дочери… и вам! Неужели вы не знаете, что в нашем мире полно маньяков, которые охотятся за невинными беззащитными существами? Такие ангелы, как ваша дочь, для них всегда очень большой соблазн…
– Вот это вы правильно сказали, – согласился мужчина, уже вполне миролюбивым тоном. – Моя дочь – ангел. Это верно.
– Ну, надеюсь, наш разговор состоялся не зря, и теперь вы что-нибудь предпримите, чтобы ваша дочь не подвергалась опасности, – заключил Джон.
– Эта автостоянка – такое паршивое место, – сказал мужчина, покачав головой. – Вечером по выходным сюда съезжаются всякие козлы. И с тех пор, как моей дочери исполнилось четырнадцать, я все время боюсь, как бы чего не случилось. Ведь четырнадцать лет – это такой возраст…
«В любом возрасте может что-то случиться – ив восемь, и в девять, и в одиннадцать, – подумал Джон. – Нет никакого определенного рубежа… Как можно этого не понимать?»
– Позаботьтесь о ее безопасности, – сдавленным голосом произнесла Кейт, и Джон почувствовал, что в этот момент она думала о Вилле.
– Не беспокойтесь, – ответил мужик. – Уж позабочусь.
Сочтя на этом разговор завершенным, он, не сказав больше ни слова, захлопнул перед ними дверь. Кейт не двинулась с места: она стояла неподвижно, разглядывая свои руки. Джон пододвинулся к ней поближе и наклонился, чтобы посмотреть, что случилось. Ладонь ее правой руки была сильно ободрана и ссадины на ней кровоточили.
– Поранилась, когда упала, – объяснила Кейт. – Там, во дворе.
– Больно? – спросил Джон.
Кейт кивнула, но ничего не сказала. Он осторожно взял ее за запястье. Если бы это была рука Мэгги, он нагнулся бы и поцеловал ее. Сейчас ему очень хотелось сделать то же самое, но он ограничился лишь легким поглаживанием.
Кейт попыталась высвободить свою руку, чтобы направиться обратно на автостоянку, но Джон не отпустил ее. Он продолжал держать ее за запястье, осторожно поглаживая нежную кожу ее руки.