Повелитель корней
Шрифт:
Он был честен с двоюродным братом жены.
Ни гёты, ни квады не успокоятся, пока не «решат вопрос» с Берославом и Берградом, которые в их понимании выглядели осколком Рима. Тем более что князь вообще был римским гражданином и аж целым центурионом.
Да, лишь формально.
Но для германцев эта условность не будет иметь ни малейшего значения. Враги той властной группировки, с которой работал Берослав, почти наверняка уже донесли все, что нужно до конунгов. А если и не успели, то совершенно точно сделают это в ближайшее время. После чего вступит в работу
И германцы не сарматы.
Леса они любили, понимали, ценили и умели в них действовать. Да с лодками были на ты. Посему выглядело все это до крайности мрачно.
В моменте — да, быть может им и не будет дела до Берослава. Но вот обжившись на новых землях, они точно про него вспомнят и придут порешать «давно наболевшие вопросы». Посему в сложившейся ситуации не оставалось ничего, кроме как атаковать первым. И пытаться захватить инициативу в надежде на то, что получится выступить новым ядром рекристаллизации хотя бы части роксолан. Без которых, разумеется, ничего не получится сделать…
— Ты говоришь страшные вещи, — наконец, после почти двух часов нервных дебатов, произнес Рудомир.
— Страшные, — согласился с ним Берослав. — Но я не пытаюсь вас обмануть или ввести в ложное умиротворение.
— Если германцы такие сильные, то как мы можем нападать? Это же верная смерть!
— И да, и нет, — грустно улыбнулся князь.
— Ты надеешься на помощь богов?
— Отнюдь, нет. Когда два могучих хищника встречаются в лесу, например, медведи, как они поступают? Разве бросаются друг на друга?
— Нет, — почти синхронно ответили все.
— Вот именно! Нет. Они рычат, кружатся и всячески демонстрируют, какие они могучие. В какой-то момент кто-то из них решает уступить. И они расходятся. Просто расходятся. Знаете почему? — он окинул присутствующих взглядом, но ответить никто не рвался. — Потому что, — продолжил князь, — их драка лишена смысла. Кто бы ни победил, он все равно получит такие раны, что вряд ли потом выживет.
— И к чему ты нам это говоришь?
— К тому, что если мы забьемся в дальний угол, то поступим как жертва, как еда. Ведь косуля, приметив медведя, как поступает? Правильно, бежит. Да и заяц тоже пытается как можно скорее скрыться с глаз долой. Хищники так не поступают.
— Да какие мы перед ними хищники? — с горечью воскликнул Вернидуб.
— Молодые и очень зубастые. Нам нужно всего каких-то несколько десятилетий продержаться в относительном благополучии. Потом уже нас никто не сковырнет.
— Вот! А мы ведь пойдем туда и просто умрем…
— Просто? Нет. — усмехнулся Берослав. — Они умоются кровью — будь уверен. И здесь ключевая хитрость. Один умный человек в далекой стране на восходе солнца сказал, что очень важно казаться сильным, когда ты слаб, и слабым, когда ты силен.
— Почему? — удивился Борята.
— Если ты силен, то, притворившись слабым,
— А казаться сильным зачем?
— Чтобы многие крепко думали, прежде чем совались. Чем сильнее и опаснее ты выглядишь, тем безопаснее твоя жизнь. А для того, чтобы выглядеть сильными, мы должны поступать соответствующе. Всегда помните про то, как ведут себя хищники. Разве какой медведь не явится, чтобы прогнать другого, который забрел на его землю и жрет там его малину?
Князь замолчал, выдерживая паузу. После чего вновь затеял очередной опрос, давая всем высказаться.
Слово за слово, чем-то по столу… то есть, до самого обеда они еще беседовали, прежде чем Берослав добился от них желаемого.
Робели они.
Ой, робели!
Посему и старались найти хоть какую-то причину избежать злой участи. А князь загонял их в угол. Пинками словесными. Шаг за шагом направляя словно мелкий рогатый скот в загон. Не овец, которые послушны и неплохо управляемы, а тот скот, что любит кормиться на помойках и залезать в самые необычные места…
— На них лица нет, — едко заметила Мила, когда, наконец, Берослав это все шоу завершил, вынудив их добровольно проголосовать как надо.
Князь не стал ничего говорить.
Просто улыбнулся многозначительно и вышел во двор, чтобы самому отдышаться. Очень ему не хватало харизмы и ораторских способностей. Очень. Но умение убеждать через здравый смысл и логику все же сработало, пробившись через эмоциональные барьеры…
— В Ольвию. — произнес Берослав, протягивая послание дежурному гонцу. — Вручить лично центуриону.
— Твоему деду?
От этих слов князь скривился, хотя возражать не стал.
— Да, ему. Покушай и сразу же выезжай. Чем скорее, тем лучше. — ответил он и гонец, взяв кожаный тубус, буквально испарился.
Берослав же сделал еще несколько шагов и наткнулся на Гатаса, возникшего словно из ниоткуда.
— Гонец в Оливию? — с некоторым удивлением, спросил он. — До чего вы договорились?
— А вот это мы сейчас с тобой и обсудим. — приобняв его за плечо, произнес князь.
— Со мной?! Я-то тут при чем? Это же ваше решение! — немало удивился он.
— Мы сговорились действовать двумя разными образами. — соврал на голубом глазу Берослав. — От того, как именно мы поступим, зависит только от тебя.
— От меня?! Но… хм… Хорошо, я слушаю.
— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты поклялся на оружии не разглашать и никогда не использовать без моего разрешения то, что я тебе покажу и расскажу.
— Что же это?
— То, что позволит твою сотню всадников превратить по боевому могуществу в несколько сотен. А может, и более. Да, не великая дружина раса, но… если мы так твоих людей укрепим, то сообща получим надежду на победу в открытом бою.