Повелитель водного дракона
Шрифт:
Говорить ничего мастер не стал, но принял к сведению и даже поблагодарил за информацию.
Жир с приправами был готов только через полтора часа. Хани за это время в себя так ни разу и не пришла. Тимур посматривал на девочку, принимая участие в готовке отвара для бани.
– Помочь?
– спросила женщина, когда жир был залит в горшочек, плотно закупорен и укутан в полотенце. Отвар был перелит в огромный чан и унесён двумя иллинтири в сторону бани. Присматривать
– Не стоит, - Тимур едва заметно качнул головой.
– Этот жир обжигает руки магам.
– С чего ты...
– испугалась рыжая, бледнея.
– Вижу, - отозвался Тимур, склоняясь перед ней в поклоне.
– Спасибо за помощь.
На край стола посыпались золотые монетки.
– Это всем остальным.
Разжав кулак рыжей иллинтири, мужчина оставил на её ладони маленький белый цветочек.
– Этот первоцвет - поможет тебе. И твоему котёнку. Удачи.
Под немного испуганным взглядом хозяйки кухни, Тимур с Хани на руках двинулся к бане. Предстояла сложная и неблагодарная работа, но она должна была разбудить девочку и облегчить её состояние.
...Снова вода, только уже не чёрная, а сиреневая. Всё тот же остров. Только песок не кололся, а ластился к телу.
– Ну?
– голос Ины был воплощением злобы.
– Ты, магическая бездарность, не могла найти другого времени, чтобы заболеть?
– Не кричи на меня!!!
– в голосе Хани зазвучали слёзы.
– Мне и так плохо!
– Ещё бы тебе было не плохо! Магическая лихорадка это тебе не человеческая простуда!
– Между прочим, - огрызнулась девочка, подтягивая к груди коленки, - человеческая простуда тоже неприятна! Постоянный чих... В горле царапается! В глаза словно песок насыпали! И вообще...
– Да-да, я помню!
– перебила Ина, в воздухе замерцало серебристое облачко, и из него... шагнула девочка.
Хани только хлопала глазами, глядя на хозяйку острова. Словно отражение покинуло пределы зеркала, одело какое-то дерюгу и начало своевольничать.
– Как?! Как это?!
Ина, впервые воплотившаяся в материальной форме, протянула руку и отвесила Хани лёгкий щелбан. Обиженная девочка взвыла, закрывая ладонями пострадавший лоб.
– За что?!
– Чтобы быстрее думалось, - отозвалась Ина.
– Я же тебе говорила - я это ты. А ты это я. Если это так, то почему я должна выглядеть иначе?
Губы Хани кривились от обиды, на длинных ресницах набрякли слезы.
– Не знаааю!
– Ой! Не реви!
– Я не реву!
– Ревёшь!
– Не реву!!!
– голос
Укоряя себя, за то, что позволила этому глупому спору зайти так далеко, Ина обняла Хани. Осторожно покачала её:
– Ну, всё, тише-тише. Дыши глубже, вот так.
– Почему?
– Что почему?
– Почему я здесь кашляю? Даже когда я болела... когда мы были дома... попадая сюда, я никогда не кашляла. А сейчас - не так.
– Хани поцарапала шею, словно пытаясь добрать до источника неприятного щекочущего чувства, вызывающего приступы кашля.
– Почему здесь мне больно?
– Потому что лихорадка магическая, - отозвалась Ина.
– И здесь, и там - ты будешь ощущать одно и тоже.
– А если я так не хочу?!
– Да если бы тебя кто-то спрашивал...
– Ина погладила Хани по голове.
– Так что не плачь. Экономь силы. Они нам понадобятся.
Слова оказались пророческими. Под встревоженным взглядом Ины, Хани становилось всё хуже и хуже. Она перестала говорить, потом перестала слышать Ину. И вскоре настал момент, когда Хани потеряла сознание даже на острове.
– Потерять сознание, находясь в своём же сознании! Бестолочь! Но определённо, на это способны только мы с тобой. Тимур... поторопись! Нам пока рано просыпаться... Слишком рано!
...В бане, услышав чей-то тихий тревожный голос, зовущий его по имени, Тимур огляделся. Между бровей мужчины залегла тревожная складочка. Глаза смотрели пристально и строго. Но вокруг царила тишина. И не было никого, кроме него самого и Хани.
"Ну и что это значит, тьма побери?!"
Ответа не последовало. Впрочем, Тимур его и не ждал. Его способность утверждала, что к бане никто не подходил и не подойдёт. Иллинтири, принёсшие чан, убежали распространять сплетни о стра-а-ашном Змеином охотнике. Это были такие интернациональные страшилки, что о Тимуре даже хозяин не осмеливался плохо думать. Встряхнувшись и размяв пальцы, мастер приступил к весьма экстравагантному лечению.
Магическая лихорадка для маленьких магов была злом знакомым, но от того не менее опасным. Возникала она с застоем магической силы. У любого мага силу вокруг тела проводили своеобразные вены. И у них был предел "пропускной способности". Как только после какого-то события количество сил увеличивалось, вены с ними не справлялись. И возникал застой. Уже от него начиналась лихорадка, а затем - ребёнок умирал. Взрослый маг мог справиться с таким явлением самостоятельно, а вот малыши - нет.