Повелители времени (Страна Эльдера - 2)
Шрифт:
– Надеюсь, это пройдет, - продолжал он.
– Но я думаю, что и с ним должно было случиться что-либо подобное. Вероятно, поэтому он не стал разыскивать нас. Он был гораздо больше занят собой.
Фабиан поднял руку, на которой было кольцо, серебряное с зеленым камнем.
– А у меня все в порядке, - проговорил он удивленно.
– Почему же все это оказало действие только на тебя?
– Это прозвучало чуть-чуть обиженно, хотя Ким понимал, что это не так.
– У него есть кольцо, - повторил он.
– Я видел.
– Я нисколько в этом не сомневаюсь, - ответил Фабиан.
– Только что
– Его пронзила дрожь.
– Оно много лет считается пропавшим.
– Я думаю, первое кольцо в безопасности, - возразил Ким.
– Я его тоже видел.
Фабиан искоса взглянул на него, однако ничего не сказал.
– Но какое же тогда это кольцо?
– Восьмое?
– высказал предположение Ким.
– То, о котором повествует притча из библиотеки магистра Кверибуса? Кольцо, которое никому не было дано?
Он соскользнул с края возвышения и встал на ноги.
– Нам нельзя здесь оставаться, - заявил он.
– В любой момент кто-нибудь может войти, и что тогда?
Фабиан пожал плечами.
– В конце концов, имеется еще Изратор, - высказался он.
– Это самое лучшее средство против темных эльфов!
Остатки голубоватого мерцания еще висели над круглым возвышением, где стоял темный эльф. На его поверхности были вырезаны некие знаки, которые уходили в вышину, и на потолке, где сходились своды, образовывали единое целое. Исполненный любопытства, Ким провел рукой по ним. Там, где его пальцы касались поверхности, вспыхивал голубой свет. Внезапно Ким понял, что напоминают ему знаки-рисунки.
Во времена учебы у него в руках однажды оказалась книга по астрономии, знаменитая "Liber Astrolabicum" ["Книга про астролябию" (лат.)] магистра Иордануса Клависа. Но вскоре он отложил ее в сторону. Речь там шла о гомои гетероцентрических сферах, об эпициклах, деферентах и циклах внутри эпициклов, об их совместном движении, зависимом от размера эксцентрика и аквиантов. Все было закодировано в бесконечном множестве диаграмм, таблиц, формул и доказательств, основанных на данных вычислений и бесчисленных наблюдений.
И все это только для того, чтобы понять кажущееся бессмысленным движение небесных тел, которые то двигаются по небу прямым путем, то возвращаются назад по своей собственной орбите или по эклиптике, таща за собой живописные шлейфы.
Перед математическим гением ученого Ким готов был снять шляпу, но понять все это до конца был не в силах. С другой стороны, он уже тогда спрашивал себя, почему Божественная Чета - или какое-то другое существо, создавшее мир во всем его совершенстве, - пришла к настолько сложной системе, что даже великие ученые должны прилагать громадные усилия, чтобы эти закономерности постичь. Обладая скромным разумом фолька, он полагал, что простое объяснение всегда лучше сложного, ибо если оно и не всегда правильнее, то всегда красивее.
Фольки, гордившиеся своей собственной системой летосчисления, определили год по посеву и урожаю, по летнему солнцестоянию и рождеству. А когда замечали, что их часы слишком противоречат космосу, тогда Совет Эльдерланда
То, что Ким видел здесь, было гораздо сложнее. Здесь учитывалось не только движение звезд и циклы макрокосма, но еще и времена года с их светлыми и темными фазами, лунными циклами, неделями, днями, часами, минутами, вплоть до самых крошечных частиц времени...
– Календарь!
– воскликнул он.
– Это календарь, Фабиан...
Однако тот его не слышал. Он стоял у двери, приоткрытой на ширину ладони, и пристально смотрел наружу. Казалось, увиденное так его поразило, что он забыл обо всем остальном.
Ким подошел к нему. Фабиан уступил ему место, и тогда Ким увидел все это сам.
Перед ним простирались стены и переходы, тянущиеся через мощеный двор. Где-то далеко-далеко над горами поднималось из глубины ночи солнце, так что из тумана возникали одна за другой бесконечные стены. Это была чудовищных размеров крепость. Она выглядела сооружением, не имевшим цели и смысла, но подчиняющимся какому-то тайному закону, подобно моллюску, создающему слой за слоем свою раковину. И все створки этой раковины были украшены коронами с тройными зубцами.
– Высокие Стены Мрака, - поразился Ким.
– Мы в Аграхуридионе, главной крепости Темной империи.
Затем, когда его взгляд проник сквозь туман, он увидел кое-что еще. Он наморщил лоб. Между стенами происходило движение. Что-то звучало там, как ритмичная мелодия. А потом он услышал резкие команды, издаваемые глотками больгов, и удары кнутов.
– Там работают, - обратился он к Фабиану.
– Надсмотрщики, похоже, больги, а рабочие - люди.
– Люди?
– Фабиан вытянул шею.
– Да, ты прав. А там еще больше.
– Он указал рукой в другом направлении.
– И там! Что здесь делает такое количество рабочих? Пойдем, надо посмотреть!
Он распахнул дверь.
– Подожди меня!
– закричал Ким.
Когда он оказался за дверью, его встретил ветер яростной силы. Сквозняк был столь сильным и неожиданным, что Ким непременно оказался бы на мостовой, если бы Фабиан молниеносно не поймал его. Дверь захлопнулась за ними.
Они подняли глаза. Над ними высилась циклопических размеров башня, охваченная мощными железными скобами, окружавшими ее, как панцирь. Выше нее не было ничего, только бледное розоватое небо.
Но и это было не все, поскольку возле башни располагался комплекс других зданий: дворец и женская половина, хозяйственные постройки, даже конюшни и прочие сооружения, о назначении которых невозможно было догадаться.
Ким уже видел эту крепость, вернее, ее руины в Гурике-на-Холмах. А теперь ему довелось увидеть ее строительство.
У их ног терраса тянулась за террасой. Сейчас, в свете восходящего солнца, было хорошо видно, что крепостные валы уходят не так далеко, как показалось Киму и Фабиану сначала. Три или четыре из них были почти готовы, а внешний вал тянулся непрерывной линией, опоясывая холм. Но между тем в укреплениях еще имелись бреши, которые рабочие заполняли каменными глыбами.
Отовсюду доносились рев надсмотрщиков и свист бичей. И каждая стена патрулировалась стражниками, чьи шлемы и копья сверкали на утреннем солнце.