Поверь мне

Власова Мария Игоревна

Парнишка замолчал, я увидел, как по его грязному лицу идет ручеек слёз, подошел к нему и обнял, совершенно не зная, чем сейчас могу помочь ему. Кудрявый сел рядом с нами и погладил мелкого по заросшей голова.

— Пора спать, зверята! — Крикнул вдруг сверху все тот же урод по-английски. Мы посмотрели вверх, видя, как он ухмыляется, закрывая пока что единственный источник воздуха. Вентиляторы начала гудеть, давая понять, что наркотик уже запустили в комнату. Осталось только ждать, чтобы понять, насколько хорошо Ен заделал решётки шкурками, и хватит нам в таком случае воздуха до

утра.

***

— Она отвратительна! — Толкаю первую попавшеюся под ноги палку, та отлетает к ближайшему дереву и разбивается в щепки.

— Ага. — Участливо поддакивает Кирилл где-то сзади.

— Ну ты выдел это, выдел?! — Злость все еще колотит в груди, желание разорвать все на своем пути не утихает. Это моё желание, а не зверя. Тот перед этой мерзкой толстухой чуть ли на задние лапы готов становится! Серьезно, я думал, что свихнусь, пока стоило этой… Дарье ляпнуть о том, что хочет уйти, тварь впадала в такую панику, что разрушала все на своем пути, только не дать ей этого сделать.

— Выдел. — Участливо подтвердил узкоглазый, почти догнав меня.

— Слышал, что она об имени моем сказала? «Мне все равно»?! Слышал, «все равно» ей! А ничего что она это дурацкое имя мне дала?! — Со всей силы бью по стволу дерева, оно трещит и падает перед мной. Кажется, я слишком разошелся, по телу выступили белые волоски, только этого мне не хватало.

— Ага… Прости, что ты сказал? — Рассеянно переспрашивает Кирилл с недоумением смотря на мои лесозаготовки. Поворачиваюсь к нему и вижу, как этот хитрый гад пытается спрятать наушники в шорты.

— Ты что все это время музыку слушал? — Повышаю на него голос, я тут ему как идиот битый час рассказываю, жалуюсь, а он меня даже не слушал?

— Н-нет… — Вот бы еще и врал по убедительней.

— Иногда я жалею, что взял тебя к себе, честное слово. — Сдерживаюсь что бы не дать ему в лицо, поворачиваюсь и иду дальше в лес.

— Ты так часто это повторяешь, что я могу и поверить в это! — С насмешкой кричит он мне в спину, но я не обращаю на это внимания.

Настроение ни к чёрту, мне кажется она успела за день испортить его на всю жизнь. Ну что за девушка?! Психованная, ненормальная какая-то. А как ко мне относится, это что-то с чем-то! Глазки еще и Диме строила, гадина такая! Толкаю рукой дерево, кажется я теперь подрабатываю лесорубом.

— Братан, да успокойся ты! Ее же уже нет, она уехала, так чего так бесится теперь то? — Он хлопает меня по плечу и некое наваждение от меня уходит. Провожу рукой по лицу, чувствую усталость. Сдерживать зверя в последние сутки было просто невыносимо тяжело, он рвал и метал, пытаясь захватить надомной контроль чуть ли не каждое мгновение, когда эта мерзкая толстуха была рядом.

Кусты в ста метрах от нас зашевелились, появились Дима и Ваня, они превратились в людей и подошли к нам.

— Она уехала. — Подтвердил Дима с опаской осматривая ствола срубленных мною деревьев. Не удержался и вздохнул с облегчением. — Правда Ваня отчудил кое-что.

— Что? — Резко переспрашиваю, не скрывая угрозы в голосе.

— Автобус перепрыгнул. — Дима хихикнул, смотря как Ваня хмурится.

— Я же говорил тебе, что смогу, а ты не верил! —

Обиделся наш самый проблемный, толкнул второго локтем.

— Пока он ехал что ли? Вот ты даешь! Круто, дай пять! — Вот серьёзно, чем они занимаются? Кирилл смотрит на него со щенячьим восторгом, то и дело сам надумает сделать такую глупость.

— Хватить разводить балаган. Ты мне братец лучше объясни, какого чёрта твоя полоумная сестрица решила, что я ей плечо вывихнул? Помнится, это ты ее, чуть не убил. Что-то не слышал, что бы ты ей в этом признавался? — Наступаю на этого уже не знаю кого, давно что-то я ему морду лица не корректировал.

— А я тут причем? Она сама решила, а я просто забыл рассказать. — и глазками своими зелеными так хлоп-хлоп, святая невинность честное слово.

— Забил, серьезно?!

— А как ты ей о семье заливал, я даже поверил! Это тебя так болтовня Марго впечатлила? — Вставил своих пять копеек Кирилл.

— А ты вообще молчи, я с тебя еще за переодевание твоё дебильное не спросил! — Толкаю узкоглазого в плечо и наступаю на темноволосого наглеца.

— Да чего же ты такой злой то, в последнее время?! — Узкоглазый дернулся, а потом улыбнулся. — От того что она тебе не дала?

— З-з-заткнись… — Прошипел, поворачиваясь к нему, пока он пятниться назад.

— Кай! — Кричит Дима, но мне уже все равно, я хочу крови, хочу выместить свою злость. Злость от того, что она все-таки ушла. Зверь заерзал во мне, знаю, что он просто ждет, когда я сорвусь, чтобы захватить контроль и притащить вредную толстушку обратно. Даже если она будет кричать и вырываться, даже если возненавидит, все только бы она была рядом, все только бы чувствовать ее запах.

— Я сделаю все, чтобы ты больше никогда не увидел мою сестру. Ей лучше держатся подальше от таких чудовищ как мы. — Рука Вани сжимает больно плечо, он не дает проучить второго.

— Неужели что бы понять то, что я до тебя пытался донести целые две недели, нужно было просто дать тебе убить родную сестру? — Не удерживаюсь от иронии, но все же успокаиваюсь.

Ваня ничего не отвечает, только виновато опускает голову.

— Ты вообще уверен, что, отослав ее подальше от себя, так будет лучше? — Дима обеспокоенно смотрит на меня, вот только в его глазах читается насмешка. — Ты уже ведешь себя неадекватно, а прошло не больше часа, как ты видел ее в последний раз.

— Я вполне адекватен. — Рычу сквозь зубы, поворачиваюсь и иду дальше по лесу.

— Да, это по тебе это видно! — Выражается саркастически наш обычно тихий художник.

— Все в порядке. Я вполне могу удержать зверя в себе, если бы это было не так, не был бы альфой.

— А кто говорит о звере? Ты даже в человеческом обличии ведешь себя неадекватно, бросаешься на нас как… обозленный рогоносец? — Продолжил этот самоубийца в обвинительном тоне.

— Что ты сказал?! — Поворачиваюсь к нему резко и хватаю за плечо.

— Она просто улыбнулась, сколько тебе повторять?! Просто улыбнулась за столом! Не собирался я к ней подкатывать! С тобой это же чистое самоубийство! И вообще, вел бы ты себя не как мудак, она бы и на тебя смотрела нормально! — Дима отмахнулся, и я его отпустил.