Поверь мне

Власова Мария Игоревна

Видел бы он, как она на меня «нормально» смотрела, тут никакой выдержки не хватит, даже у меня. Хорошо я ее сразу с неба на землю отпустил, а то чего доброго, влюбилась бы в меня, полоумная, не знаю, что бы я тогда делал.

— Нет уж, пусть лучше ненавидит. — Бормочу себе под нос.

— Да ты ей бы все равно не понравился, даже если бы вел себя не как полный мудак. — Снисходительно протянул Ваня, идя рядом. Как будто меня волнует его или мнение, достал, честное слово!

— Почему это? Кай наш не такой уж плохой, правда командовать любит и скучный как

клоп. — Кирилл явно снова нарывается, что им всем не надоедает обсуждать мою личную жизнь, а?

— Как клоп? А как это? — Заинтересовался Дима.

— Ну в смысле все время на нервы действует, то не делай, это не говори, то не трогай. С ним же умереть можно запросто от нотаций.

— Нет, в этом плане они с Дашкой похожи, эта тоже кого угодно достанет своей заботой и опекой. — Ваня замолчал на какое-то время, пока все молча за мной поднимались в гору. — А вообще, сестра у меня добрая. Обожает жалеть всех подряд. Вот и тебя она тоже бы полюбила, разве что из жалости.

— «Из жалости»? — Повторяю окончание его фразы и поворачиваюсь к этому недоноску. — Какой еще жалости?!

— Такой, ты сейчас выглядишь очень жалко. А Дашка с детства тащила в дом всяких котиков и щенков с перебитыми лапками. Думаю, когда она узнает о связывании, то сразу же причислит тебя к этим мерзким созданиям. — Больше сдерживаться не могу, даю этому гаду в челюсть, отправляя в ближайшее дерево.

— Кай, ну перестань! — Кричит Дима, пока я хочу ударить идиота, посмевшего сказать такое еще и еще раз, пока он не перестанет мерзко смеяться. Она не нужна, эта чертова девчонка, все что я хочу, убить ее, но пока не могу этого сделать. Мне остается только надеяться, что это связывание ослабнет, к тому моменту, как я увижу эту девку вновь.

— Чего смеешься? — Рычу, давая ему ногой в живот.

— Ты хоть представляешь, какой жалкий со стороны? — Он улыбается, вытирая кровь из носа. — Кай, ты же все это время двигался за ней, территория Рената начинается за той горой.

— Братан, отпусти его. — Кирилл положил руку на моё плечо, и я отпускаю Ваньку.

Тяжело дышу, поворачиваюсь к холму и понимаю, что он прав, я чуть сам не нарушил закон касательно чужой территории, чуть сам не развязал войну. И все, из-за кого? Из-за какой-то толстухи с мерзким характером? Как я вязался во все это и что мне делать дальше? Ведь я даже не думал о том, что движусь за ней, тело само определило нужно направление. Кто вообще придумал это дурацкое связывание?!

Глава десятая. Вернулась

Глава десятая. Вернулась.

Закрываю глаза, это воспоминание одно из сложных самых. Оно оставило в моем сердце шрамы, которые со временем превратились в гниющие рубцы. Мы ждали того момента, когда в воздухе появится запах серы, это бы значило что газ просочился. Но похоже Ен постарался на славу.

— И что мы будем делать дальше? — Прошептал кудрявый рядом со мной.

— Спать. Непонятно как скоро действие наркотика выветрится, и мы сможем превратиться. До этого времени лучше притворится что мы снова надышались и отключились. — Говорю

ему, и чуть короче объясняю Ену. Молчаливый парень только кивает, после чего я так же ложусь на пол, даже в темноте различая окружающее предметы. Один из плюсов того что ты оборотень, очки ночного зрения тебе не нужны.

Мы молчим, я слышу, как немного напугано бьются наши сердца. Это далеко не первая попытка выбраться отсюда. Что бы Ен смог дотянуться до решетки, пришлось потрудиться с кандалами на ногах. Они были слишком короткие, мальчик просто не мог дотянуться туда даже сидя на моей шее. Для того что бы это все-таки получилось и пришлось и мне и кудрявому отогнуть кандалы так, чтобы они сползли от щиколотки к пятке. Хорошо хоть сырости уже не было, а то в ней раны заживали очень долго, и, если бы не наша регенерация, мы бы уже с трудом могли двигаться.

— Брат, — позвал кудрявый тихо.

— Я же кажется сказал: «спать»?! — Шепчу ему зло, отворачиваясь от него.

— Не могу, кажется я разучился спать без этой дряни. — Кудрявый подставляет руки под голову и смотрит в угол. — Хорошо хоть малой спит, я даже не догадывался что ему такому мелкому пришлось пережить. Это же уму не постижимо, потерять родителей на собственных глазах всего в десять лет.

Он замолчал на долго, и отчего-то я впервые захотел рассказать то, что никому никогда не говорил.

— Мне было восемь, когда я впервые превратился. — Говорю очень тихо, не желая будить мальчика.

— Да ты шутишь! — Кудрявый толкает меня в спину, хочет, чтобы я обернулся к нему. Сил что бы рассказывать такое смотря кому-то в глаза нет.

— Я перешел всего за одну ночь и… — говорить было тяжело, мне всего лишь хотелось с кем-то поделиться, рассказать кому-то о том, что помню.

— Всего за одну ночь? Поверить не могу! Я мучился целых три дня, и мне говорили, что я еще быстро перешел. — Пробормотал кудрявый как по мне с чрезвычайно неприемлемым энтузиазмом.

— Ты хоть, когда-нибудь затыкаешься, или все время всех перебываешь? — Не сдерживаюсь решив, что явно выбрал не того человека, с которым могу поговорить о таком.

— О чём ты? Я просто рад, что ты наконец стал что-то о себе рассказывать. Я уже и не знаю, что о себе рассказывать, так много рядом с тобой приходится говорить. — Кудрявый снова толкает меня в спину, так что я не выдерживаю и поворачиваюсь к нему.

Закатываю глаза, когда вижу его счастливую улыбку. Этот парень не перестает меня удивлять, никак не могу понять, что с ним не так? Все волки такие ненормальные как он?

— Забудь. — Вздыхаю снова жалея, что вообще заговорил и собираюсь отвернуться, но он не дает.

— Нет уж, сказал «а» тогда и «б» говори!

— Может тебе еще и алфавит весь рассказать? — Не удерживаюсь от язвительности шипя на этого придурка.

— Братан, я серьёзно, пора тебе начинать хоть немного доверять людям. Ты же меня даже «братом» назвал! Хватит строить с себя альфа самца. — Вот знал же, что зря ляпнул то слово, знал, что этот хитрый гад припомнит мне это, но не думал, что так скоро.