Поверь в мою любовь

Ланзони Фабио

Поэтому, повернувшись к своему гостю, Марко просто сказал:

– Я обрел здесь вторую родину.

Окинув взглядом тропическое великолепие джунглей, дон Джованни кивнул:

– Я понимаю.

Мужчины продолжили свой путь. Вскоре они едва не столкнулись с одним из матросов Марко, который нес, перекинув через плечо, визжащую и хохочущую женщину. Она отчаянно брыкалась, отчего юбки ее задирались выше дозволенного. Картина эта заставила Марко недовольно поморщиться. Что же касается дона Джованни, то он

явно был ошеломлен.

Тем временем смутившийся пират сейчас же поставил женщину на землю и одернул ее юбки. Виновато улыбнувшись Марко и его гостю, он объяснил:

– Виноват, капитан. Но эта женщина, то есть моя жена, наступила прямо на муравейник. И я просто попытался спасти ее.

Но женщина все испортила, расхохотавшись.

– Ну что же, можете отправляться по своим делам, – резко сказал им Марко. Когда парочка эта, виновато улыбаясь, убежала, он повернулся к дону Джованни и развел руками.

– Крестьяне. Вы ведь знаете, что это за люди. И перевоспитывать их…

Дон Джованни погрозил Марко пальцем.

– Мне кажется, что я уже заметил в этих полях с сахарным тростником немного дикого овса, мой мальчик.

– Что я могу сказать? – усмехнулся Марко. – Ведь мы в тропиках.

Дон Джованни рассмеялся от души и приобнял своего друга за плечи.

– А теперь, мой дорогой Марко, давай вернемся к твоей прелестной племяннице и моему счастливчику-сыну. Что же касается перевозки приданого…

Глава 18

Ближе к вечеру все вышли к морю, Марко велел своим людям установить на берегу маленький стол и несколько плетеных стульев. Сам Марко, дон Джованни и Клаудио коротали время за сигарой, бокалом вина и игрой в карты. Что же касается донны Флоры, то она вышивала салфетки для Серафины и ее мужа. У ног Марко лежала, съежившись, Пэнси. Она изо всех сил старалась оставаться невидимой для ужасного попугая Цицеро, который наблюдал за всем происходящим с высоты пальмы.

Кристина с Витторио гуляли по берегу моря, сопровождаемые «отцом» Джузеппе, по обеим сторонам от которого шли дочери Ренальди.

Вечер был прохладным, свежим и удивительно красивым. Закат окрасил небо калейдоскопом розовых, золотых и оранжевых лучей, которые медленно опускались в море. Монотонно шумел прибой, осыпая берег фонтаном сверкающих брызг. Свежий морской ветер подгонял волны и трепал волосы гуляющим.

Жовита и Калиста с удовольствием болтали с Джузеппе и бросали пронзительно кричащим чайкам корки черствого хлеба. У шагавшей же впереди них Кристины и Витторио разговор был куда более серьезным.

– Расскажи мне о своей жизни в Венеции, – попросила Кристина.

На лице Витторио появилось мечтательное выражение.

– Наша семья живет на большой вилле за городом, которую окружают прекрасные виноградники.

А еще у нас есть дом в Венеции и стекольный завод на острове, недалеко от города. Мы живем то на вилле, то в городском доме.

– Жизнь там, должно быть, очень разная и интересная.

Витторио улыбнулся.

– Да. Думаю, тебе покажется наша жизнь в Венеции более живой и совсем не похожей на монотонную и серую жизнь на этом острове.

Кристина молчала, задумавшись. О той жизни, культурной и цивилизованной, которая окружала Витторио, она, казалось, могла только мечтать. Но Кристина могла бы прожить и на необитаемом острове, если бы только с ней был один человек – Марко Главиано.

– Когда я подрос, мне стал давать уроки наш священник, отец Джорджио, – продолжал Витторио. – Я получил классическое образование, в которое входит греческий и латинский языки, искусство, литература и музыка, а также катехизис – краткое изложение христианского вероучения в форме вопросов и ответов.

Нерешительно посмотрев на девушку, он признался:

– Вообще-то, я хотел посвятить свою жизнь церкви, но у моего отца другие планы на этот счет. И теперь я должен буду продолжать деловую династию семьи.

– Понимаю, – сказала Кристина. Она успела уже догадаться, что ей достался не слишком-то пылкий жених: человек, сердце которого будет открыто в первую очередь Богу, а потом уже женщине. Этот фарс мог несколько затруднить планы Кристины, но, по крайней мере, поможет ему тогда, когда она бросит его и уйдет к Марко.

– Но тебе-то, наверное, не хочется избирать для себя такую жизнь? – спросила Кристина Витторио.

К ее удивлению его лицо осветила улыбка.

– Человек посвящает свою жизнь Богу и тогда, когда становится хорошим мужем, отцом и кормильцем, как мой отец.

– Да, это так, – согласилась Кристина, улыбнувшись Витторио в ответ.

– А ты, Кристина, – продолжил Витторио. – Какой была твоя жизнь на этом острове?

– Как ты уже сказал – очень серой и ограниченной, – ответила девушка и быстро добавила: – Хотя на меня оказывали влияние местный учитель и священник и, конечно же, дядюшка Марко. – К удивлению девушки, свои последние слова она сказала вполне серьезно.

Витторио кивнул.

– О да. Тебе просто повезло с таким чудесным дядюшкой, который окружил тебя заботой после того, как ты осиротела в таком раннем возрасте в… – Он замолчал и озабоченно нахмурился. – Это ведь было во Флоренции?

– Д-да, – запинаясь, произнесла Кристина. Она чувствовала себя крайне неуверенно, разговаривая с Витторио на эту тему, Марко практически ничего не рассказал ей о той истории, которую для нее придумал. – Конечно, я была еще очень маленькой, когда мы приехали сюда, в Новый Свет и практически ничего не помню о той своей давней жизни.