Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Как ты знаешь?
– А речи каки забрасывает.
– А ты понял?
– Чётко, Андриян. Он добрый, он может помогчи тебе.
– Как знаешь?
– А вот завтре давай попробуй. Ты етому веришь? Завтра узнаем, но будь прямой и справедлив, но жди моего сигнала.
– Хорошо, тятя, ты мене дал очень хорошую идею.
– Но не торопись, перво пускай он себя покажет.
Так и решили.
Вечером мы складывали сети в лодку, возле нас рыбалили муж с женой и два парня, с нами по-хорошему, ласково. Мы сети сложили, пошли на табор. Я с Андрияном прожил недели три всего и видел Пиегу раза три, но с
– Андриян, как ты его переносишь?
– Тятя, не могу, но всё терплю.
– А вот рыбаки внизу – ты понял, что ето полиция?
– Давно.
– Но ты у меня орёл, ты с каждым днём меня поражаешь. Почему, Андриян? – Он засмеялся.
Ету ночь он заработал тысяча шестьсот долларов, ему досталось восемьсот долларов. Но у Пиеги тактика каждый день разная. Думаю: да, Андриян, чичас я понял тебя, ты ждёшь случая.
Ну вот. Приезжает наш друг Родригес, Андриян отдаёт ему рыбу и задаёт ему вопрос:
– Знаешь, что мы тебя шшитаем за порядошного и доброго и семейного отца. Ты нам верно скажи: можно на тебя довериться душой и телом?
– А в чем дело? Конечно, могу.
Я сбоку строго наблюдал всё ето движение. Андриян продолжал, сам на меня изредка поглядывал:
– У меня пятеро детей, жена у меня милая, я стараюсь всю силу и здоровья ложу, чтобы не голодовали мои детки. – Я дал сигнал Андрияну. – Помоги мне поймать Пиегу. – Он остопорил [470] , вижу, что возрадовался.
470
Замер от неожиданности.
Андриян продолжал:
– Я три месяца просидел в тюрме невинный лично из-за Пиеги. Он невинных гноит в тюрме, а сам продолжает с своей коррупсыяй. Я всё про него знаю и могу помогчи государству, но не знаю, кому доверить. Я в тюрме всё раскрыл, но одно боюсь – доверия. Ведь меня страшшали в тюрме смертью, моя жизнь виселась на волосинке. Но я в тебя поверил: вижу, ты честный, помоги мне.
Молодес Андриян, его тронул. Родригес ему говорит:
– Давно я вижу, что вы честны и порядошны люди, и семьи у вас хороши, но почему оказались в такой ситуации – не могу понять.
– Вот помоги, и всё узнаешь.
– Да. Конечно, помогу. Мы давно за етим следим.
– А мы давно видим.
– И что, вы заметили?
– Конечно.
– И не боялись?
– Ждали случая, и давно поняли, что на тебя можно положиться, а вчера уже решили испытать.
– Андриян, вы меня поразили. Слушай, Андриян, я с шефом переговорю и тебе сообчу.
– А он надёжный?
– Да, он честный.
– Ну хорошо, надеюсь на тебя.
Я тоже попросил, он и мене сказал:
– Не заботься, знаю, что такоя отец и как тебе больно.
– Ну, за ето большоя спасибо.
Он уехал, Андриян смотрит на меня.
– Что смотришь? Надеешься на него?
– Сто процентов.
– Я тоже. Ну вот, Андриян, завтре воскресенье, я вечером уезжаю на Ла-Палома, но будь аккуратне, без меня ничего не делай, за каждо дело звони, ето проработаем вместе.
– Хорошо.
Сколь я у Андрияна жил, он рыбачил с полночи до утра, а я в ето время молился, а сердце колотилось, и всегда наказывал:
– Дело
– Да, так я и думаю, всё уже опротивело.
– Устроимся на Ла-Паломе, а постепенно, когда мы вернёмся с России, будем начинать в Аргентине. Но с России будет жалко уезжать.
– Тятя, там перспективи нет никакой, а здесь сам видишь: только не ленись.
Звонит Марфа, но ничего не понятно, связь перерывается – видать, в пути. В воскресенье вечером Андриян меня проводил, я ишо ему строго наказал, и уехал в Ла-Палома.
27
Приехал, нашёл дом в аренду за сто семьдесят пять долларов в месяц, в сторонке возле лесу, – детям будет просторне. Узнал: земли, да, здесь оне дорого, от три тысячи долларов до семь тысяч долларов гектар, ето не по нашему карману. Ветры никого не выпускают на рыбалку, да и рыба ишо не подошла, рыба подойдёт толькя в консэ июня. Я в дому сделал маленькяю реформу, оформил, что не хватало. И сердце волновалось, и я ночами молился. Звонил часто Андрияну, но он успокаивал меня: «Тятя, всё готовится».
В пятницу звонит Андриян и говорит:
– Тятя, я уже с шефом Карлос Ледесма всё подготовил, сёдни ночью поймам Пиегу, вся охрана тайно разоставлена.
– Андриян, а ты судью видал в глаза?
– А чё? Нет.
– Ничего не делай, покамесь не переговоришь с судьёй.
– А почему?
– Говорят – слушай, ето очень важно.
Он сообщил Карлос Ледесма и сказал, что, покамесь с судьёй не переговорит, не будет действовать: отец не даёт. Он ответил: «Ба, что теперь будем делать? Уже всё организовано. Ну хорошо, чичас всё решим». Через пятнадцать минут приезжает: «Поехали к судье». Ето было в 18:00 часов вечера. Судья приняла и сказала Карлос Ледесма: «Можешь ехать, мы с нём долго пробеседуем».
Посадила меня на стул и спросила:
– Вы русски с Сан-Хавьера?
– Да, да.
– Про вас слухи – известны как порядошны агропромышленники и честны люди, а я тоже с Фрай-Бентоса. – Вряд сидела секретарша и всё записывала. – Ну, рассказывай всё, что знаешь.
Я стал рассказывать, как Пиега первый раз пришёл к нам на табор в 2008 году.
– Мы все были на таборе на берегу реки, на Леёнел Капутовой земле. Пиега представился как чиновником префектуры, был в форме и в погонах, и сказал: «Я команданте Пиега, тут всё я охраняю, и вы без меня не можете рыбачить. Ежлив будете платить, то не толькя будете рыбачить, но и будем вас охранять, все рыбаки плотют и рыбачут. Без охраны нельзя – вас поймают, а с аргентинской стороны у нас договор. Но знайте одно: вы ничего не видите и не слышите, а то здесь теряются по-разному. Вам ето понятно?» Я ему ответил: «Понятно». Он уехал, мы все собрались, наш отец сразу сказал: «Я всё бросаю» и уехал. Да, ему трудно пришлось, на простой рыбалке не заработаешь. Но мы решили подзаработать деняг и тогда уехать, пришлось с нём согласиться. Он нас охранял, и мы хорошо заработали и ему половина отдавали. Мы часто видели контрабанд, но приходилось молчать. Пиега постепенно понял, что мы работяги и на нас есть надёжда. Он стал нам показывать разны нелегальные работы контрабанди, но мы знать не хотели: рыба от Бога, и заработки хороши, но он не унимался.