Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Ето у нас нормально. Ну подожди, посмотрю, что я смогу сделать.
Я через полчаса звоню Саше:
– Ну что, дружок?
– Данила, ничего не будет: ребёнку надо визу.
Остаётся два часа до самолёта, звоню Неониле:
– Милая доча, проси со слезами.
Через полчаса звоню:
– Каки новости?
Берёт трубку Надя:
– Данила, слёзы не помогут, ето идивоты, дали нам семьдесят два часа и штраф по пятьдесят евров с билета, но у нас ни цента не осталось ничего. Вася сказал: он заплотит, когда вернёшься – вернёшь.
– Ну хорошо.
Уругвайской посол обиделся на такоя тиранство, и пришлось ему выдать сверх закона паспорт ребёнку.
Тут,
Звонит Георгий: не захватили Марфу за два дня. Мы ему рассказали всю новость и сказали:
– Не здумай ехать в Москву, но пробирайся в тайгу к Марфе. Когда я приеду, всё решу, а нет – добьюсь загранишные корреспонденты.
Да, Георгий не бывал в таких ситуациях, ему чижало придётся.
Жалко нам Уругвай, како государство здесь мило, но без своёго капиталу здесь трудно начать. Тут спокойно, порядок, но любой бизнес – ето Аргентина, хоть моря, хоть земля и туризма. И где такого климата взять, чтобы всё росло, и качественно – толькя не ленись. Спомнишь: травка вроде маленькя, но скот жирнючай, а мясо како вкусно, сочно и мягко, а моря – что толькя нету… Я вспомнил, когда в 1984 году разгружал рыбу: двадцать четыре часа, и семьдесят – восемьдесят тонн разной рыбы. Сами кидали невод на сто пятьдесят метров и вытаскивали по семьсот – восемьсот килограмм, и даже попадались кальмары по двадцать – тридцать килограмм. В 1993 году в Конесе вырастили арбузы возле реки, но с овечьям чернозьмом, и один арбуз вытянул на тридцать два килограмма, а вкругову дали по пятнадцать килограмм. Нонче сладка кукуруза дала по тридцать один сантиметр штука, а кака сладость! А мы в России фрукты не видели, на рынке да, но в деревнях всё дичкя, на зиму всё ето запасают, а здесь всегда излишки и первокачественно. Бывало, остановишься в России, продают яблоки: «Можно попробовать?» – «Да, пожалуйста». Но сами тебе отрежут пластик [485] , а здесь хоть сколь ешь – никому не нужно [486] . Да, наши деды были правы, но опять жалко Россию…
485
Ломтик.
486
Никому нет дела.
30
Мы с Андрияном поняли: здесь на море не рыбалка, что-то надо делать. Но тут звонит с Сальто шеф Карлос Ледесма и предлагает:
– Андриян, помоги раскрыть контрабанд.
– В чём дело, Карлос?
– Да ты приезжай, тут всё выясним.
– Хорошо, ждите завтра вечером.
Закрывает трубку и говорит мне:
– Тятя, поехали в Сальто, тут мы замрём с голоду, сам видишь: рыбаки очень бедны.
– Да, я вижу. Но а там как? Ведь ты сам рыбалку всем закрыл.
– Нет, тятя, я себе не закрыл.
– Как знаешь?
– А вот посмотришь.
Думаю: что-то ты таишь, паренёк…
– Ну
– Очень просто. Завтра утром рано в 04:00 выезжаем на мотоцикале в Сальто.
– Ты сдурел? Я девяносто три килограмма, да ты семьдесят шесть, а сумки? Твой мотциклет рассыпется!
– А по-твоему как?
– Ты езжай на моте, а я на автобусе, и необходимый груз возму, заоднемя зайду и к консулу, сдам паспорт, чтобы визу поставили. Я звонил – приглашение пришло с Москвы от Виктора Александровича.
Ну хорошо, так и решили.
Утром в 04:00 часа Андриян выехал на мотциклете, а я на автобусе в 05:10, в Монтевидео в 09:00 я уже прибыл. Пошёл в посольство, но уругвайской сторож-полицай мне сказал, что на етой неделе посольство не работает, у них гости с России. А, да, я вспомнил, ето опять агитация для переселение, но мне не известили – значит, не нужны, хто покушал России. Но ето ваша велика ошибка, я вас врагами не шшитаю, но почему вы меня шитаете? Значит, вы хочете, чтобы я про вас правду говорил. Хорошо, буду говорить.
С Монтевидео в Сальто у меня билет взятой, в 13:00 выезжаю. В 10:00 что я вижу? Чупровых ребят с жёнами! Ето Алексеевичи Кирил и Андрей, Андрей поздоровался, а Кирил зглянул как на врага, прошли нимо. Смотрю, идут Анатолькя с Капитолиной [487] , Анатолькя меня не видел, но Капитолина увидела, ему шепнула, Анатолькя заулыбался, вернулся, поздоровался, сял вряд, стал спрашивать:
– Куда?
Я ответил:
– В Сальто.
– А что моря?
Я ему ответил:
487
Анатолий Килин, брат Марфы, с женой Капитолиной Бодуновой.
– Ты сам знаешь, каки мы рыбаки. На море в Уругвае рыбы нету, есть, то временами, когда емигрироват, и рыбаки все бедны, так что не расшитывайте на уругвайскоя моря. А вы куда собрались?
– Мы приглашёны на конференсыю.
– А где она будет?
– В посольстве.
– А в сколь?
– 15:00.
– Ну, смотрите хорошень, – и я ему кратко рассказал, что происходит с нами и с Андрияновой семьёй.
– Но Мурачевы никому не верют.
– Но спомни мои слова. Будут в своё время, оне будут просить ради Христа, чтобы их выручили оттуда. Я тоже никому не верил, но сам испытал на своёй шкуре, наши деды правы были. А чичас у них така свобода: ету же одёжку вывернули на леву сторону, вот вам и свобода, а на самом деле её нету. А хто приехал с России?
– Да говорят, очень высоко лицо доверенно от пресидента.
– Да не верьте вы, всё врут, ето простой чиновничек, вот помянешь.
Капитолина подходила три раза и всё торопила Анатолькю, а на самом деле любопытничала. Наконес у нас беседа кончилась, он стал и пошёл к ихной группе, смотрю, к ним подошёл Ефимов Иона, хто ишо был, не знаю. Но у меня время вышло, и я отправился в Сальто.
В 17:00 звонит Андриян, уже на месте, и говорит:
– В 17:30 будет совещание, но едва приехал, весь промок и застыл, еле доржусь на ногах.
– Хорошо, я подъеду в 19:00 и позвоню.
Думаю, ну, герой. Сегодня ветерок с востока, дождь лил сэлый день, я сколь раз пробовал звонил – но он недоступен, не дай Бог что-нибудь случись. А он, слава Богу, решает уже важныя дела, но непосидиха… Я в 19:00 приехал в Сальто, звоню Андрияну, он ответил: «Не могу говорить» – значит, совещание продолжается. Я ждал до 20:00 ночи. Звонит Андриян:
– Ты где?
– На терминале.
– Чичас подъеду.
Минут через десять подъехал, улыбается. Знаю ету улыбку – значит, своёго добился.