Повесть, которая сама себя описывает

Ильенков Андрей Игоревич

Хотя тут и Гоголем быть необязательно. Так, например, одна молодая женщина всю жизнь боялась умереть от целлюлита, а умерла от автомобильной катастрофы в бетонный столб. Каковой бы катастрофы не произошло, будь у нее на самом деле целлюлит, потому что за рулем был пьяный гламурный подонок, тоже чрезвычайно боявшийся женского целлюлита.

Или один мужик всю жизнь боялся вообще всего на свете, а сам и вовсе не умер. Даже еще.

А одна баба за изрядные деньги сделала пластическую операцию и стала выглядеть (да и по сути своей быть) еще хуже, чем до нее.

А другой мужик, вот как Олег, всю жизнь мечтал поиметь очень грязную женщину, мечтал-мечтал да и отыскал на вокзале совсем молоденькую бомжиху, притом неимоверно грязную, прямо неописуемо, как та маленькая Кирюшина цыганочка, правда, некрасивую. Зато блондинку и очень хрупкую. Она там сладко спала под лавочкой на остановке, подложив под голову свою нехитрую обувку. Ну, он купил гондон, привел ее домой, на всякий случай

застелил пол газетами, давай ее кормить, поить и ухаживать. Она поела очень охотно и жадно, но от выпивки отказалась, а от ухаживаний и того пуще. Шум, визг, схватила кухонный нож и его в горло, да насмерть. А убежать слабо — замок открыть не умеет. Соседи вызвали милиционеров, те дверь высадили, повязали блондинку. А она, оказывается, больная на всюшеньку голову с безнадежным диагнозом, сроду девственница, ее возкальная милиция давно как облупленную знает, так потом и отпустили обратно бомжевать. И это мужику еще повезло, что сразу умер, а то у нее еще много сопутствующих заразных болезней. И не надо думать, что только таких, как педикулез и чесотка. Еще имелся туберкулез в открытой форме, гепатит нескольких букв, вторичный сифилис (хотя и совершенно бытового происхождения, от обсасывания горлышек недопитых бутылок с газировкой из вокзальных урн и мусорных контейнеров). А на сладкое ВИЧ, потому что если она сберегла честь одного места, так это еще не значит, что ее в свое время не насиловали в какое-нибудь другое, мест-то разных много. Так что ее-то прогноз неблагоприятен, а вот он бы всю оставшуюся жизнь работал на лекарства, что тоже не сахар.

А четвертый всю жизнь очень дорожил своей свободой, а деньги у него были, потому что зарабатывал он много, и притом был очень экономен. И вот, когда он уже купил квартиру, дачу и машину, дошло до него, что придется до кучи обзаводиться и семьей. Но он людям говорил прямо вслух, что дешево свою свободу не продаст! И продал свою свободу правда очень дорого. Нашел себе хрупкую блондинку, но далеко не такую, как нашел третий, царствие ему небесное, а настоящую блондинку-фотомодель. У нее оказались соответствующие внешности запросы, да и характер не чета ему, так что теперь он зарабатывает еще больше и еще больше экономит, но уж никак не на жене.

А пятый, как известно, объелся толченого гороха и умер.

А шестого всегда считали гомосексуалистом, но все было даже хуже. Просто он был человек бедный, молодой и симпатичный, и когда один старый влиятельный гомосек оказал ему знаки внимания, он решил дорого продать свою попку. И продал. Патрон, будучи руководителем большого медиахолдинга, выдумал для него новую штатную должность, что-то типа «генеральный менеджер по внутреннему консалтингу», и прожили они припеваючи очень много лет. Но поскольку этот молодой человек был не гомосексуалистом, а хуже, то на работе его не особенно долюбливали, и когда у него завязался тайный романчик с девочкой, боссу дали знать. И он поймал своего сладкого мальчика чуть ли не на девочке в своей собственной готической кроватке. Босс очень обиделся. Кроватку после мерзкой девочки пришлось выбросить, квартиру продезинфицировать, а должность генерального менеджера по внутреннему консалтингу упразднить за ненадобностью. А бедный, хотя теперь уже не столь молодой, человек столкнулся с вопросом, как ему снискать хлеб насущный. Ведь образование у него было только школьное, работать он умел лишь по той упраздненной специальности, так что проблема.

Вот так и Олегу, будь он немного поумнее, запах можно и должно было предугадать, и даже, повторяем, немного странно, что он этого не сделал. Ну не предугадал, так не предугадал. Зато теперь он узнал это из личного опыта, и наконец-то у него сложился целокупный образ. Объекта своих вожделений.

Вот, говорят, на Севере едят так называемый омуль с душком, то есть тухлый, и считают великим лакомством. А в Китае едят гнилые яйца и гнезда из засохших ласточкиных слюней и считают великим лакомством. Зато китайцы не едят сливочного масла и сметаны, справедливо понимая их как испорченное молоко, а европейцы кушают, да так, что за ушами трещит. У большинства европейцев лягушек и змей едят только персонажи страшных сказок, однако во Франции считают великим лакомством лягушек, а в странах Юго-Восточной Азии — змей.

Но это все экзотика. Возьмем обычную жирную селедку. Так сказать, сельдь. Все любят ее есть. А нюхать? Нюхать, говорите? Это смотря как. Если перед едой — то да, слюнки текут. Если во время еды — еще как, во рту так и тает. А вот после еды, когда уже сыт, — не особенно. А руки если пахнут потом селедкой? Фу, гадость. Ну и прочая рыба. Вдобавок лук и чеснок. Запах последнего даже мертвым противен.

А квашеная капуста?

Вот Олегов папешник, будучи еще старшекурсником, с молодой женой и друзьями приезжает в деревню навестить мать, Олегову бабку. Но, конечно, молодежь, дураки. Магнитофон у них ламповый, музыка непотребная, одеты не пойми как. Самогон пьют и разными деревенскими харчами закусывают, пирогами там, блинами, рыжиками в сметане и квашеной капусткой. А только чувствуют, что подванивает. Никто поначалу виду не подает, а оно все гуще.

И вот один папешников приятель, терпение которого лопнуло, обращается к своей жене и спьяну говорит: «Это ты, Нинка, набздела!» Та шокирована хамством и кричит, что нет. Тогда другой приятель спьяну возражает: «Нет, это Галька моя, она всегда как нафунькает, хоть из дому беги». Девушки возмущены, объединяются, и начинается потасовка. Тут из кухни прибегает бабка и, хохоча, объясняет, что нет, это она перемешала квашеную капусту в бочке.

А сыр?..

Но это все гастрономия. А вот профессоры Массачусетского университета поставили эксперимент. Расставили в лаборатории кресла, каждое из них слегка сбрызнули экстрактами различных летучих веществ, а затем запустили туда девку американскую подопытную из местных двоечниц. Выбирай, говорят, любое место, щас придет декан, будешь ему тест сдавать. Ну, девка помыкалась по лаборатории, села в кресло и сидит боится. Но тут входят все профессора и говорят: «Огромное спасибо за содействие развитию науки, не смеем более вас задерживать». Она отвечает: «А как же тест?!» Но ей вежливо так объясняют, что какой еще, на хрен, тест, иди воруй, а сами кинулись к избранному ей креслу. И оказывается, что из множества запахов растительного, животного и индустриального происхождения она избрала кресло с экстрактом, напоминающим запах грязного мужского белья. Профессора опубликовали это сенсационное открытие, правда, специально объяснили, что запах был очень слабым, ниже порога осознанного ощущения. Так что не следует мужчинам отказываться от личной гигиены, чтобы одним только своим запахом завоевать сердца всех дам.

Но, видимо, человек человеку рознь, и что у одного подпороговое и подсознательное, то у другого вполне сознательное и сверхпороговое. И не только у женщин.

Да и не в запахе одном дело. Вид-то какой красивый! Как обольстительны нежные (или, наоборот, шероховатые) женские ручки с обрамляющим миндалевидные ногти черным ободком! Или ножки! А ушки, ушки! И продолжать можно бесконечно.

Олег этим и занимался. Он воображал грязных женщин, девушек и даже несовершеннолетних особ всех времен и народов. Он создал обширную типологию грязных женщин, и топологию тоже. Первая предлагала неисчерпаемый живой материал для воображаемых наслаждений, вторая же позволяла рассмотреть каждый экземпляр в мельчайших подробностях. В его воображении пестрым фараоном проносились исхлестанные бичами египетские рабыни, в изнеможении катящие камни. Мысленно переносясь через многие тысячи лет и километров, он пялился на бедных горожанок, чавкающих по зловонной слякоти парижских улиц, подбирая заскорузлые подолы. Впрочем, и самые знатные дамы были немногим лучше, разве что все в золоте. Парижанок сменяли толкающие вагонетки английские шахтерки в пропитанных угольной пылью лохмотьях. Румяные русские девки в домотканых сарафанах, ищущие друг у друга в голове. Голодающие жены и дочери американских фермеров в платьях из проштампованных мешков. Советские труженицы тыла, невеселой стайкой тянущие на себе плуг. Таня. Снежанка. Дарька.

И постепенно у него сложилась целостная и весьма убедительная теория о том, что такое хорошо, а что такое так себе. Что грязные женщины это естественно, а чистые — противо-. И доказательств, по словам Жеглова, хватит на десятерых.

Грязь вообще есть атрибут жизни, а жизнь — атрибут грязи. И все старые девы маниакально чистоплотны, и потому стали таковыми. Издавна славились своей сексуальностью француженки. А никак, скажем, не немки. Те славились, напротив, чистоплотностью. Так вот говорят, что француженки и нынче моются не слишком часто. И потому во Франции до сих пор роковые страсти, а в Кельне четверть мужского населения — гомосексуалисты. Это же объясняет динамику так называемой сексуальной революции. Наиболее революционными в этом отношении стали скандинавские страны. Все дело в слабости полового чувства чистоплотных скандинавов. Там мужчинам по большому счету плевать на женщин, потому и возникают всякие там шведские семьи. В Испании, наоборот, опять же, никаких шведских семей, а огненная любовь и дикая ревность. Потому что испанки, говорят, еще большие засранки, чем француженки.

И в старину во всех семьях было много детей, а теперь стало мало. Потому что в старину женщины мылись редко, а теперь стали часто. И потому в старину мужчины их хотели очень сильно, а теперь так себе. Поэтому в старину почти не бывало гомосексуалистов, а теперь их, говорят, предостаточно. И сейчас в слаборазвитых странах рожают много, а в развитых мало. По той же самой причине. И что касается гомосексуализма, то лидируют опять-таки развитые.

И тот факт, что в Советском Союзе самые крепкие и многодетные семьи у цыган. Насколько грязны все цыганки, может удостовериться любой желающий, только взглянув на них, а также по запаху, если очутиться в одном трамвае со стайкой цыганок. То же самое, читал Олег, было у евреев, пока они жили в отдельных кварталах и местечках. Грязные женщины и, как следствие, крепкие большие семьи. И неспроста Гитлер истреблял и тех и других. Вероятно, сверхчеловеческая интуиция подсказывала ему, что в честном естественном отборе низшие грязные расы всегда превзойдут чистую высшую. И поэтому он устраивал искусственный отбор.