Повесть о чекисте
Шрифт:
Посередине, широко расставив ноги, стал солдат, положив обе руки на висящий на шее автомат.
Не выдержав, Фортунат Стратонович решил утешить всхлипывающую дворничиху:
— Не трусь, Манефа! Хозяин не допустит! Немчура обмишурилась!..
— Швейген! [18] — бросил солдат.
Снова наступила тишина.
Минут двадцать спустя послышался топот сапог, немецкий говор, и в машину впихнули Млановича; он был в бриджах, ночной рубахе и комнатных туфлях на босу ногу.
18
Молчать!
—
Солдат ударил Млановича прикладом автомата в затылок, тот упал.
В кузов поднялись остальные солдаты и сели в тамбуре.
Взвыл стартер, и машина тронулась.
Солдата, стоящего в кузове, на поворотах швыряло с места на место, он переступал ногами, попадая на Млановича, но тот всю дорогу не приходил в себя.
Машина въехала во двор дома по Маразлиевской улице.
Солдаты вытащили Млановича из кузова и волоком потащили вниз, в подвальное помещение, куда затем ввели Манефу и «архангела».
Под утро Мланович пришел в себя, и немцы увели его на допрос, а вслед за ним вызвали и Фортуната Стратоновича.
В комнате следователя в углу в отдельном кресле сидел штурмфюрер Гофмайер. В стороне стоял стол, уставленный какими-то громоздкими вещами, накрытыми сверху болгарским ковром.
Мланович отрицал вербовку сигуранцей Берты Шрамм, а тем более ее убийство:
— К смерти фрау Шрамм я не имею никакого отношения! Никаких дел с этой женщиной у меня не было!
— Это ваш магнитофон? — спросил следователь, откинув ковер с части стола.
— Мой...
— Это пленка ваша? — настаивал следователь.
— Не знаю...
— Включите пленку!
Включили магнитофон, и Мланович понял, что отпираться бессмысленно: это была спровоцированная им запись высказываний Берты Шрамм:
«...Так называемый хранитель лоции штурм-фюрер Гофмайер, — говорила Шрамм, — самодовольная скотина! Этот благородный отец семейства любит поговорить о своих милых детках, иной раз он даже прольет сентиментальную слезу, а на самом деле он жесток, и руки его по локти в крови!.. Когда он ко мне прикасается, я не могу преодолеть чувство брезгливого отвращения!..»
— Довольно! — бросил Гофмайер, и следователь, подскочив к магнитофону, выдернул из розетки вилку.
— Подведем итог! Вы спровоцировали Берту Шрамм, затем шантажировали ее этой записью, а когда женщина пригрозила вам разоблачением, убили ее! Так?
Не получив ответа на поставленный вопрос, следователь приоткрыл дверь и поманил пальцем «архангела».
— Ты служил в секретной полиции? — спросил следователь.
Толстяк бросил быстрый взгляд в сторону Млановича, подкрутил пальцами кончики вислых усов и молодцевато рявкнул:
— Так точно, служил!
— Когда надо было развязать язык, что делали в полиции?
Толстяк, стиснув кулак, выразительно положил его на открытую
— Заставь эту сволочь разговаривать! — приказал следователь.
Фортунат Стратонович сделал шаг к своему «хозяину» и виновато улыбнулся:
— Извиняюсь!.. — сказал и ударил Млановича кулаком в подбородок, тот упал и потерял сознание.
Гофмайер поднялся с кресла и сказал по-немецки:
— Все ясно. Кончайте эту комедию! — и, позевывая от скуки, вышел из кабинета.
Фортунат Стратонович проводил гестаповца улыбкой. Когда за ним закрылась дверь и толстяк повернулся к столу, улыбка сбежала с его лица: в руках следователя была сумочка Берты Шрамм, подаренная им Манефе.
А Николай под влиянием быстро развивающихся событий даже мысленно не возвращался к Берте Шрамм и лишь однажды вспомнил ее при таких обстоятельствах: офицеры оберверфштаба, решив отпраздновать день рождения Карла Деница, который вот-вот должен был приехать в Одессу, собрались на Колодезном. Майор Загнер позвал на пирушку Николая:
— Пойдем, инженер, на Колодезный! Там теперь новая хозяйка — Брунгильда! Адмирал Цииб где-то ее раскопал, кажется в комиссионном магазине!
Сказавшись больным, Николай отказался.
Так взошла звезда Брунгильды из «фазаньего заповедника» на Коблевской, сперва в комиссионном магазине Пирога, затем в увеселительном доме на Колодезном.
В тот же день Николай вместе с Зиной и Юлей слушал в подвале Семашко важное сообщение Советского информбюро. Войска Брянского фронта при содействии войск Западного и Центрального фронтов разгромили отборные немецкие части, ликвидировали Орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орел!
Этим же днем войска Степного и Воронежского фронтов овладели Белгородом!
Книга вторая
ЗЕМЛЯ ГОРИТ
...Но и мертвые мы будем жить в частице вашего великого счастья; ведь мы вложили в него нашу жизнь.
СИЛА ЖИЗНИ
Конец сентября в Ауле выдался на редкость сухой, теплый. В прозрачном воздухе, терпком от запаха скошенных трав, носилась паутина. Белые струги облаков, гонимые ветром, мчались на юго-запад.
Под вечер Анна сидела возле дома и, щурясь, глядела на бегущие облака. Сыновья здесь же, на огороде, орудуя молотком и гвоздями, «чинили» хозяйскую тачку. Эти два мужичка, Вова и Котя, всегда находили себе в доме работу.
Закрыв глаза, Анна представила себе дом на Малороссийской, где она выросла, сестер, Лиду и Зину, отца... Как часто во сне она видела Колю в Одессе — он сидит у родителей и спорит с ее отцом о политике.