Повесть о доме Тайра (др. изд.)
Шрифт:
7 ..преподнес Сунскому двору... —Сунская династия в Китае правила с 960 по 1279 г.
8 «К берегу Синомия...»— Этими словами начинается одно из первых в истории японской литературы лирических описаний путешествия на фоне сменяющихся пейзажей и памятных мест — особый жанр японской лирической поэзии, так наз. «странствие» (яп. митиюки), получивший впоследствии широкое распространение в японской литературе Средних веков и Нового времени.
9 «..обитал здесь поэт Сэмимару...» —легендарный слепой поэт (X в.), о котором почти не сохранилось сведений. Единственное
10 «...о поэте, в лачуге живущем...»— В известном стихотворении Сэмимару говорится: «В мире земном // живешь ли ты так или этак, // что во дворце, // что под соломенной кровлей, — // всех одна судьба ожидает...»
1' «...гладь бухты Сига...»— Бухта Сига — иносказательное название озера Бива, на берегу которого находилась в древности резиденция императоров (см. примеч. 34, свиток седьмой). «Рябь на воде бухты Сига» неоднократно воспета в классической поэзии.
12 «...вышли к Фу ее, дорожной заставе». —Застава Фува, устроенная в 673 г., находилась на рубеже между землей Ямасиро, входившей в число Пяти Ближних земель (см. примеч. 2, свиток пятый), и землей Оми. Здесь путники как бы прощались с обжитыми, привычными краями и начинали странствие в глухие, дальние земли. Застава играла важную роль в древности, но в конце VIII в., после перенесения столицы из Нары в Хэйан, утратила свое значение и была ликвидирована. Однако ее руины оставались еще долгое время и неоднократно служили темой для поэзии. В данном случае имеется в виду стихотворение поэта Ёсицунэ Фудзивары (1169— 1206): «Как безлюден и дик //вид заставы покинутой Фува, // где меж древних руин, // меж обломков рухнувшей крыши // только вихрь осенний витает!..» (Антология «Новое собрание старых и новых песен» («Син-кокин-вакасю»), 1206).
13 «Будто свой жребий узнать // захотел он у моря Нару-ми...»— Наруми — название участка морского побережья, залива Исэ, славившегося красотой пейзажа в краю Овари. Созвучие названия Наруми со словами «нару ми», означающими: «что будет со мной?» наводят пленника на мысль о предстоящей ему горькой участи.
14 «Здесь к Нарихире пришла // этих строчек крылатая слава...» —Поэт Нарихира из рода Аривары (IX в.) принадлежит к числу самых известных представителей классической японской поэзии. Его странствие в восточные земли Японии описано в «Повести Исэ» («Исэ-моногатари», X в.), в которой представлены стихи поэта. В данном случае имеется в виду знаменитый акростих, сложенный в краю Микава: «Любимую мою в одеждах // Изящных там, в столице, // Любя, оставил... // И думаю с тоской, насколько // Я от нее далек...» (Пер. Н. Конрада).
15 «Нити реки меж камней...» —В краю Микава, куда путники переходят по мере продвижения вдоль Восточной Приморской дороги, ведущей в восточные области Японии, славилась переправа через реку,
мостов Яцухаси...» (Антология «Новое собрание старых и новых песен», «Син-кокин-вакасю»).
16 Мост Хамана.— Мост, перекинутый через р. Тэнрю, в краю Тоотоми (современная префектура Сидзуока). Здесь, на западном берегу реки, находилось селение Икэда, где был постоялый двор; в то время постоялые дворы вдоль Приморской Восточной дороги выполняли также роль примитивных почтовых станций.
17 ...правителем здешней земли.. —Имеется в виду земля Тоотоми (современная префектура Сидзуока).
18 «Больше не видеть ему // несравненного горного края». —Знаменитый поэт японского средневековья, монах и странник Сайге (1118— 1190), проходя во второй раз на склоне лет по горной дороге мимо вершины Сая-но Накаяма, сложил стихи: «Разве подумать я мог, // Что вновь через эти горы перейду на старости лет? // Вершины жизни моей — // Сая-но Накаяма» (см. Сайге. Горная хижина. М., 1980, пер. В. Марковой). В отличие от поэта Сайге, пленный Сигэхи-ра понимает, что ему не суждено вторично увидеть этот прославленный пейзаж, так как его ожидает близкая смерть.
19 «Травы укрыли тропу // мрачным темно-зеленым нарядом». —Парафраз строчек из «Повести Исэ»: «...и та тропа, идти которою им надлежало, была темна, узка ужасно, вся в зарослях» (пер. Н. Конрада).
20 «Стало быть, сердцу ее // незнакомы любовные муки...»— Древняя легенда гласит, что бог горы Асигары некогда отправился в Китай и отсутствовал три года. Вернувшись в Японию, он увидел, что его супруга-богиня, которая, как он думал, должна была исхудать от тоски по мужу, напротив, расцвела, похорошела. Бог воскликнул: «Стало быть, она не скучала по мне!»
21 лтъский властитель Тан был заключен в темницу Сятай—— О том, как древнекитайский сяский правитель Цзэ призвал Тана и заключил его в темницу Сятай (Сятай — название тюрьмы, кит., букв.: «Сяская башня»), пишет Сыма Цянь в своих «Исторических записках», (гл. вторая, «Основные записи о деяниях дома Ся»), Китайская историческая традиция изображает Цзэ как беспутного гуляку и жестокого деспота, а Тана — как добродетельного правителя.
22 ...а чжоуский правитель Вэнъ-ван томился в заключении в Юли...— Сыма Цянь в «Исторических записках» пишет о том, что Вэнь-ван — «просвещенный князь», заложивший основы династии Чжоу (1122— 247 гг. до н. э.). За свои смелые высказывания в адрес тирана Чжоу Синя — последнего государя династии Инь — был брошен в темницу, а потом еще накормлен бульоном из мяса своего убитого сына. Китайская историографическая традиция неизменно изображает последних правителей династий (в данном случае — Чжоу Синя) как развращенных и жестоких деспотов, а победителей, основателей новых династий (в данном случае — Вэнь-вана) — как воплощение всяческих добродетелей. В этом принципиальное различие в подходе к изображаемым событиям между официальной китайской историографией и эпосом «Повесть о доме Тайра».