Повесть о доме Тайра
Шрифт:
Двухлетним начал царствовать государь Рокудзё, и было ему всего лишь пять лет, когда он уже покинул престол - отрёкся в пользу нового императора Такакуры. Ещё и обряда совершеннолетия не успел совершить, а уже стал именоваться прежним государем! Такого, наверно, никогда ещё не бывало ни в нашей стране, ни в Китае!
Церемония вступления на престол нового императора Такакуры совершилась в третьей луне 2-го года Нинъан. С воцарением этого государя дом Тайра, казалось, будет благоденствовать ещё больше. Августейшая мать, госпожа Кэнсюнмонъин принадлежала к семейству Тайра и, сверх того, доводилась младшей сестрой супруге князя Киёмори, госпоже Ниидоно. Дайнагон Токитада Тайра был её старшим братом и, значит, родным дядей государя. Казалось, ни во дворце, ни за его пределами не было вассала, более могущественного,
11
ПОЕЗД ВЕЛЬМОЖИ
В шестнадцатый день седьмой луны 1-го года Као, прежний государь Го-Сиракава постригся в монахи, но и приняв духовный сан, он по-прежнему ведал всеми делами в государстве, так что двор его ничем не отличался от резиденции царствующего монарха. Всех своих приближённых, начиная от вельмож и кончая погонщиками волов и самураями дворцовой охраны, он обласкал и щедро осыпал милостями. Но так уж устроены люди, что всегда и всего им мало. Близкие друзья не раз шептались между собою: ""Вот если бы правитель такой-то земли умер, освободилась бы его должность!" Или: "Если не станет имярек, его место будет свободно!"
Сам Го-Сиракава не раз говорил своим приближённым:
– С давних времён верные государевы слуги истребляли врагов-смутьянов, но никто не чинил такого самоуправства, как Тайра! Садамори92 и Хидэсато93 одолели крамольника Масакадо, Ёриёси94, расправился с Садатоо и Мунэтоо95, Ёсииэ96 уничтожил Такэхиру и Иэхиру97, и что же? В награду им пожаловали всего лишь звание правителей различных земель, чем они были вполне довольны! Киёмори же ведёт себя неслыханно дерзко и своевольно, всех остальных ни во что не ставит. А всё оттого, что близится конец света и власть императоров утратила свою силу!
Так говорил государь-инок, но удобного повода поставить Тайра на место всё не случалось, и ему никак не удавалось их проучить. Что же до семейства Тайра, то они вовсе не питали злобы или вражды ко двору государя Го-Сиракавы, так что до поры до времени всё обходилось тихо. Началась же смута в государстве вот по какой причине:
В шестнадцатый день десятой луны, во 2-м году Као, выпал снег; прекрасен был вид осенних увядших полей, покрытых пятнами снега. И вот Сукэмори, второй сын князя Сигзмори (в ту пору ему было тринадцать лет, и он имел звание всего лишь правителя земли Этидзэн), отправился на охоту в окрестности равнин Мурасакино, Рэйдайно и конского ристалища Укон. С ним была свита - человек тридцать молодых самураев; взяв с собой множество соколов, они целый день гоняли перепелов и жаворонков. Когда же сумерки окутали землю, пустились они в обратный путь, в Рокухару.
А в это время знатный придворный, первый советник царствующего монарха, регент Мотофуса выехал из своей усадьбы, что стояла на перекрестке двух дорог, Накамикадо и Хигаси-тоин, и направился во дворец государя. Желая прибыть к Воротам Благоухания, ехал он сперва по дороге Хигаси-тоин, потом карета свернула к западу, на дорогу Оимикадо; здесь, в местности Инокума, свита вельможи лицом к лицу столкнулась с всадниками юного Сукэмори.
– Кто вы такие? Что за дерзость! Это поезд его светлости регента, прочь с коней!
– закричали слуги, но, увы, среди тех, к кому они обращались, не нашлось никого, кто уважал бы правила этикета, ни один самурай не сошёл с коня, не проявил почтение к закону. Они вовсе не желали свернуть с дороги, вознамерившись проложить себе путь прямо через поезд вельможи.
Меж тем стало уже совсем темно; не подозревая, что перед ними внук Правителя-инока, - а может быть, и догадавшись, но притворяясь, что это им неизвестно, - слуги его светлости силой стащили юношей с коней, в том числе самого Сукэмори, всех поколотили и осмеяли. Бедняга Сукэмори, едва живой, чуть ли не ползком добрался до Рокухары. Когда же он описал всё происшествие деду своему, Правителю-иноку, тот разгневался не на шутку.
– Пусть он хоть трижды регент, но должен почитать родного моего
– так говорил он, но князь Сигэмори рассудил по-другому:
– Никакой обиды я тут не вижу. Если бы неуважение к моему сыну проявил Ёримаса, Мицумото или кто-нибудь другой из родичей Минамото, это и впрямь было бы оскорблением нашей родовой чести. Мой сын, отрок, не сошёл с коня при встрече с каретой уважаемого вельможи - вот это и есть безобразный поступок! И, призвав самураев, сопровождавших Сукэмори, он сказал им:
– Впредь ведите себя осмотрительнее! А за вашу грубость при встрече с поездом регента мне придётся принести извинения!
– С этими словами князь Сигэмори вернулся в свою усадьбу Комацу. Спустя несколько дней, втайне от князя Сигэмори, Правитель-инок призвал шестьдесят самураев во главе с Цунэтоо из Намбы и Канэясу из Сэноо, людей необузданных, грубых, родом из захолустья, не ведавших страха и в целом свете боявшихся лишь одного - ослушаться приказаний своего господина, - и сказал им:
– В двадцать первый день этой луны во дворце назначено обсуждение предстоящей церемонии совершеннолетия государя, так что его светлость непременно туда поедет. Повстречайте его где-нибудь по дороге, отрежьте пучки волос форейторам и всей свите и отомстите за позор Сукэмори!
Меж тем регент Мотофуса, ни о чём не подозревая, повелел на сей раз устроить выезд даже более пышный, чем обычно - ведь он ехал на совет, чтобы обсудить церемонию совершеннолетия государя, предстоящую в новом году; а также церемонию восшествия на престол и новогодние празднества, когда производят очередные назначения на должность. На этот раз регент решил въехать во дворец через Ворота Приветствия Мудрости, и потому поезд направился по дороге Накамикадо на запад. Неподалёку от Инокумы его уже поджидали триста самураев из Рокухары, все верхом и в полном боевом снаряжении. Со всех сторон окружили они поезд его сиятельства; грянул боевой клич, и тут же кинулись они стаскивать с коней форейторов и прочих свитских. Напрасно те пытались бежать, - самураи гонялись за ними, а поймав, валили на землю, пинали ногами и всем отрезали волосы, собранные в пучок. Среди свитских находился благородный Такэмото из Правой дворцовой стражи, - ему тоже срезали волосы. В особенности же гонялись они за благородным Таканори; поймав его и срезав волосы, крикнули: "Эй ты, скотина, это не тебе мы срезали волосы! Считай, что это волосы твоего господина!" Карету регента во многих местах проткнули кончиками боевых луков, сорвали и бросили наземь бамбуковые завесы, обрезали постромки и хомут у вола, - словом, бесчинствовали как только умели и, наконец, ликуя, с победным кличем умчались обратно, в Рокухару.
"Молодцы! Славно!" - похвалил их Правитель-инок.
В свите регента был некий Кунихиса-мару, один из скороходов при карете, родом из селения Тоба, низкорождённый, но добрый сердцем юноша. Обливаясь слезами, кое-как поправил он постромки и помог его сиятельству вернуться в свою усадьбу. Утирая слёзы рукавом парадной одежды, возвратился регент домой, - словами не описать, какое жалкое зрелище являл теперь собой его поезд!
Никогда ещё не бывало, чтобы с отпрыском славного дома Фудзивары, вельможей в самом высоком ранге, обошлись подобным образом, не говоря уж о великих предках его - Каматари, Фубито, Ёсифусе или Мотоцунэ. С этого и начались все злодеяния Тайра.
Узнав о случившемся, огорчился князь Сигэмори! Всех самураев, участников нападения, он строго наказал и прогнал со службы.
– Пусть даже на то был приказ Правителя-инока, но как же вы от меня его скрыли? А виноват во всем Сукэмори! Недаром говорится: "Сандаловое дерево благоухает с первых же двух листочков!" Тебе уже полных тринадцать лет, пора бы знать правила поведения и поступать благоразумно! Дерзость твоя наносит лишь вред славе Правителя-инока. Поступок твой доказывает, что тебе неведомо почтение к старшим! Ты и есть главный виновник!
– И, сказав так, князь Сигэмори временно удалил сына в Исэ. Все - и господа, и вассалы - уважали князя за мудрость и хвалили за справедливость.