Повесть о храбром зайце
Шрифт:
Волканян: Нет, ты слышал?! Манкирует всем нам, видра!
Петух: О, новое слово в лексиконе гопника, кукареку! Не вытер, прочитал?! То-то воняет кругом!
Крот: Хватит! (Судья ударил молотком.) ХВАТИТ!
Волканян: Хватит, хватит! Надоело, АААА! (Волканян бросает в петуха стакан. Петух уворачивается, стакан разбивается).
Крот: Опять! (Ударил молотком.) Кончай посуду бить, прокурор!!
Волканян: Простите, ваша честь! Не удэржался! Но как тут удэржатся?! Силу нэт! Одним словом — Пэтух!
Крот: Как удержаться,
Петух: Красной или жёлтой, кукареку?!
Крот: Щас всем заткнуться! Вот заткнитесь и слушайте! И гопники, и содомиты, и рыба разумная, и тёщенька на небесах: всем заткнуться и слушать!
Все: …
Крот: Мы сегодня должны закончить. Тянуть больше нельзя, и нет на то причин! Мы все тут сходим с ума! У меня видения уже начались! Приходят: то смерть, то конь какой-то в пальто! Хватит! Давайте только по делу. Любая попытка перехода на личности, так сказать: удаляетесь и продолжаем без вас. Как хотите потом выпутывайтесь! Не моё дело, не желаю знать. Понятно?! Выступаем только по делу. Адвокат Петухов!
Петух: Я!
Крот: Что вы там про глаз нам сказать хотели? Почему это должно нас волновать?
Петух: Ээээх… Я снова и снова пытаюсь донести до вас одну простую и совершенно очевидную, ко-ко-ко, истину.
Крот: Какую, Петухов? Выражайтесь короче.
Петух: Да все свидетели запытанны до полусмерти, как вы не видете?! Под пытками они свидетельствуют! Где глаз, свидетель? (Петух повернулся к зайцу.)
Волканян: Ара, ты что такое гаваришь?! Где запитаны? Где, пакажи?
Петух: Глаз, кукареку! Били так, что выпал?!
Волканян: Ара! Где его били? Хоть царапу покажи, да? Потерял глаз!
Петух: Потерял глаз?! Шёл, шёл и потерял! На дороге выпал! Великолепно, кукареку!
Волканян: Что тибе вэликолепна, а? В болнице рэзали его. Лечили от ран. Ты сам видел!
Петух: Видел что?
Волканян: Камнем выбили! На поляне бившей, у царя. Потом болница рэзали.
Крот: Да, это похоже на правду. Мне тоже говорили, что у зайца вся башка была в крови — сухого места не было. Может там и выпал?
Волканян: Ну! Там и випал!
Петух: А может мы его спросим?
Крот: Зачем? Это не имеет отношения к делу.
Волканян: Эта не имэет атнашения к дэлу.
Петух: Ну, что и требовалось доказать, кукареку.
Крот: Ничего тут доказывать не требовалось. Прокурор!
Волканян: Да, ваша честь!
Крот: Представьте свидетеля. Это последний?
Волканян: Да.
Крот: Давайте тогда уж побыстрее. Не размазывайте.
Волканян: Итак! Заэц Зайцэвич Зайцев, 86-ого года раждэния, приморский край, пол мужской…
Петух: Ух, как тчательно работает прокуратура! Как вы догадались-то про пол? Вы что его из 72-ух штук выбирали? И теперь решили нам сообщить? Не в этой жизни!
Крот: Петухов!
Петух: Молчу,
Крот: Вот и молчите!
Петух: Молчу. Я здесь именно для этого.
Крот: Но он прав, прокурор Волканян. Вы что нам здесь всю биографию собрались рассказывать? Все его и так тут знают! К делу, прокурор!
Волканян: К дэлу, ваша честь! Я сам сабирался!
Крот: Ну так давайте, давайте!
Волканян: Дакументы о расстрэлах в гарах, списки, прапавшие без вести, сотни, десятки…
Петух: Наоборот.
Волканян: Сотни, наоборот. Что значит наоборот, а? Я гаварю: сотни, десятки сотни!
Петух: «Десятки сотни» — это тысячи! К тому же там не было никаких тысяч. Если всех потеряшек за 10 лет посчитать вот тебе что-то где-то под тыщу и выйдет, кукареку. Это не расстрельные списки, это высосанная из погрешностей липа!
Волканян: Чиго? Ты что несёшь опять, чёкнутый? Ты заткнись, ладно, э?
Крот: Подлинность документов не вызывает никаких сомнений. Всё проверено и перепроверено.
Петух: А что доказывает подлинность? Печатки с перстня? Так их украли вместе с пальцами, ко-ко-ко! Всё разнесли! А теперь себя прикрыть пытаются! Оправдаться наперёд! Ловко, ко-ко-ко! И с судом поэтому торопитесь! Я б тут всех вас разложил, кукареку!
Крот: Адвокат. Я вас предупреждал?
Петух: Ну давайте, давайте! Устраивайте междусобойчик свой. Меня всё равно никто не слышит. Мне уже всё равно. Да только узнают об этом, и спросят с вас.
Крот: Идите вон, Петухов.
Петух: И всё-таки это не суд. Это танцы. Да и танцы-то, ко-ко-ко, так себе.
Крот: Проводите петуха!
Квакер подозвал Квако, указал на петуха. Квако вывел петуха из зала суда. Минуту все молчали.
Крот: Верните назад.
Квакер подозвал ещё одну жабу, послал за петухом. Ждали молча. Из коридора послышалась ругань, громкий топот, лязг петушиных шпор. Петух ворвался, почти влетел.
Петух: Что? Не ждали, ко ко ко? И я не ждал, честное петушиное! Это ж как так получилось? Где же это слыхано, что б за минуту эволюционный скачёк совершали — вы что там совесть пупыркой на попе вырастили? И как оно, друзья? Чешется? Неприятно? А вот она какая! Совесть. Чешется. Неприятно.
Волканян: Ничего у нас не тэшится! Щас у тебя затэшится!
Петух: У тебя-то точно ничего «не тэшится»! Тэшалка не вырасла, кукареку!
Волканян: Чта не вырасла?! Я тебе щас…
Крот: Молчать! (Ударил молотком три раза.) Адвокат!
Петух: Я адвокат! Для справедливости восстал из пепла! Да!
Крот: Что вы опять бредите, адвокат?! Я вас прогнал, чтобы вы подумали, чтобы у Вас там что-нибудь «пупыркой» выросло! А вы что? Вас вернули и вы торжествуете? Как правильно выразился наш начитанный прокурор «манкируете всем нам»?! Может своё бревно уже пора заметить?