Повесть о храбром зайце
Шрифт:
Теперь я тоже. Возможно я единственный заяц, прошедший инициацию водяных козлов. Конечно, форма не та, но… держу пари, этот ибекс не скупился на жижу — влил сюда с верхом всё, что имел! Отсюда вопрос к тебе, ибекс!»
Заяц: Один вопрос к тебе, ибекс!
Ибекс: Беэээ! Голос прорезался! Ты смотри!
Заяц: Скольких ты убил этой жижей?
Ибекс: Жижей, бэ? Нет, эт не жижа. Это лучше, бэ! Лучше! Таблетка бэ. Большая, как сковорода. Вооот такая! Я эту…
Заяц: Скольких ты убил тут?
Ибекс: Не перебивай бэ! Я…
Заяц: Скольких ты тут убил?!
Ибекс: А тебе-бе-бе
Заяц: Это я тебя «во хуй ша»! Я! Ты там не заблуждайся понапрасну, ладно?! И я ещё разок тебе скажу: я выйду отсюда! Никакие твои наркоманские штучки со мной не сработают. Я выйду! Я выйду, слышишь? Тогда и посмотрим, кто кого «во хуй ша»!
Ибекс: Эхх… бэ-бэээ… Давай договоримся.
Заяц: Давай договоримся!
Ибекс: Ты пойми, красный! Пойми меня хорошо! Моя задача, бэ, простая. Как это тебе сказать понейтральней? Я должен убить тебя… бэээ… «естественным образом». Скажем так, бэ, «не касаясь». Времени у меня немного — нужно управиться до приезда обезьяны этой столичной, что б её! Приходится хитрить, понимаешь! Я…
Заяц: Давай без анекдотов! Что ты там придумал?
Ибекс: Что такой нетерпеливый, бэ?! Перебивает он меня! Ну смотри, раз так хочешь, бэ!
Ибекс ненадолго отошёл от решётки — судя по звукам неслишком далеко. Вернулся, присел, выставил вперёд лапы — что-то показывает зайцу. «Что это?» Какая-то плетёная корзинка. «С такими ходят на «пикник».»
Ибекс: Ну, вангбадан? Видишь? А бэ?
Заяц: Что там?
«Уж точно не завтрак мне принёс!»
Ибекс: Завтрак тебе принёс, бэ-хэ-хэ! Заоцэн, бэ! Шучу, шучу бэ! Змея у меня там ядовитая. Дегенеративная, с пустынь. Хочешь с ней познакомиться, а бэ бэ? Я её тебе сейчас скину.
Заяц: А кидай! Давай, давай! … Это всё, что ты, козлище, смог придумать? Кто из нас двоих — вангбадан?
Ибекс: Видишь ли, бэ, ядовитая змея — она ж намного лучше, чем яд! Она… естественней. Я думаю, это неплохая придумка, бээ. Работает. Понимаешь, бэ? Работает.
Заяц: Не со мной!
Ибекс: Все так говорят, бээээ! У меня к тебе простая просьба будет. Я только попрошу тебя её исполнить и уйду. Хорошо, бэ? Хорошо?
«О, чёрт его возьми! Да это же маньяк! Расслабился, раскрылся, снял бумажную масочку! Я только сейчас это понял! Как я не замечал?! Он получает удовольствие от этих пыток и убийств! Он считает себя гением! Посмотри на него! Послушай его! Да у него слюни текут на эту змею! Он смакует, он жрёт каждое своё слово! Уверен, он потом спускается в зиндан, что б провести какой-то ритуал. Маньяк без этого не может! Совершенно необходимо для него надругаться как-нибудь над телом, забрать какой-нибудь трофей! Вот он! Вот это и будет мой шанс! Один единственный! Один!»
Заяц: Валяй свою просьбу! Говори!
Ибекс: Я бы не просил, бэ… но ты сам понимаешь, красный: змейка моя сама по себе вряд ли станет на тебя нападать. Змейка добрая, а бэ? Змейка добрая, бэ бэ бэ! Не обижай её, ладно? Позволь ей сделать своё дело — не мешай ей, а помоги ей! Умри, красный! Умри, бэ! От яда змеиного умри и успокойся!
Ибекс раскрыл корзинку и перевернул
Заяц: Добрая.
Ибекс: Доообрая! Я же говорил тебе-бэ-бэ, а бэ?!
Заяц: Что дальше?
Ибекс: Что, что? Ты так и не понял, красный? Я дарю тебе шанс! Я дарю тебе шанс, бээээ!
Заяц: …
Ибекс: Ну что ты молчишь, бэээ? Ты ж, бэ-бэ, пойми меня наконец: завтра будет хуже! Будет намного хуже! Я тебя заморю, бэ! Я тебя выжму как ссаную тряпку, бэ бэ бэ! Сойдёшь с ума, молить бэ-будешь! А так…
Заяц: А так «один укус змеи и 2 часа страданий»? Это… «мой шанс»?
Ибекс: Да, бэ! Да, да, да, бэ! Я очень-очень рекомендую тебе-бэ-бэ им воспользоваться. Давай! Умри, красный! Я дам тебе время. Подумай, бэ. Попробуй, бэ. Зайду к тебе после обеда, бэ! Давай! Давай же! Сделай правильный выбор! Всё закончится, и будет хорошо. Правда, бэ! Обещаю. Давай, бэ. Лай ба!
«С каждым следующим словом всё отвратительней и отвратительней. Маньяк! Просто тварь. Распоясавшееся самовольно деградирующее животное. И никто ему не указ! Ни сверху, ни снизу никто его не тронет! А они мне всю жизнь рассказывают об особом их устройстве, об особой восточной дисциплине! Нет, «особая восточная дисциплина» — это мечта, которой нет и наверное никогда не было на земле. А на земле вашей, как и на любой другой, есть все те же ужасы, все те же беды, все те же уродства самовоспроизведения. Мы поразительно мало отличаемся друг от друга. Наши общества напоминают боевые построения на картах. Кто черепахой, кто свиньёй. А так — всё тоже! Даже грустно…»
Ибекс ушёл. Кажется его позвали. «Кто? Муфлон? Да нет. Голос ниже. Наверное брат его, тот другой ибекс — самодовольная жующая морда! Чёрт, я начинаю их всех ненавидеть! Как я их ненавижу, бэээээ!»
Змея отжила и отползла в другой угол. Погремела. Притаилась, умолкла.
Заяц: Ну? Что с тобой делать? С тобой-то что мне делать, ась?!
«Эти змеи охотятся ночами. Сейчас раннее утро, надо полагать? Она спать хочет (если уже не спит). Убить её не составит никакого труда. На монастырской их было много — приходилось «истреблять». Мне в отличии от монахов никаких специальных молитв не требовалось, я просто их… убивал. Они представляли опасность для пилигримов, для туристов, для детей. Детей…
Детей иногда свозили к нам на больших двухвагонных каретах — это у них называлось «экскурсией». Ближе к лету, от экскурсий этих было не продохнуть. Несколько групп в день, пробки на всех трёх подъездах, беготня, шум, смех и слёзы. Обычно это были их детёныши — местные, дальние, совсем дальние, настолько дальние, что и сами не верили, что добрались. Всегда и во всём они были похожи. Хорошее в них было одинаково хорошо. Плохое… плохого я в общем-то и не видел (я верил тогда в их «особую дисциплину»). Я полюбил их сразу. Как сказал бы баснописец: выстрелом, уколом. Я быстро привык к ним, я быстро устал от них.