Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
Замские болота.
Заповедник "Усадьба".
Метеоплощадка.
Тот, что налетел на него сзади, в коричневой рясе Брата по Вере, сидел рядом с сейсмографом и приходил в себя, хотя по расчетам Чена он должен бы еще минут пять лежать без сознания. Чен машинально посмотрел на руки.
"Ослабел я, что ли?
– подумал он, - Или это лоб у него такой крепкий..."
Несколько мгновений он ждал нападения, но ничего не происходило. Враги либо закончились, либо перепугались до
Не спуская глаз с монаха, он застыл, чутко вслушиваясь в шум окружавших его кустов. Там, за стеной из ветвей и листьев мог оказаться еще кто-нибудь, но вокруг висела тишина болота. Только стонал еле-еле второй нападавший. Землянин на всякий случай обошел его, не желая оставлять за спиной. Хотелось встать и крепко почесать затылок. Монах, кстати уже лупал глазами, озадаченный, пожалуй, не меньше Чена мыслью: "Как же это все так случилось?"
Положение получалось из ряда вон выходящим. За Стеной, в двух шагах от Базы, двое туземцев.... Ничего себе работает служба режима.
Монах уже стоял на четвереньках и тряс головой. И тут Чен понял, кто лежит перед ним. Поднеся радиобраслет к губам, он вызвал Сергея. К счастью откликнулся тот быстро.
– Послушай-ка, друг любезный. Ты своих пропащих путешественников нашел?
– Нет, - коротко вздохнул Сергей. Конечно, ему не было видно, как на поляне монах поднялся с колен и медленными шагами двинулся к Чену. В глазах непрошенного гостя крутились злые водоворотики. По одному на каждый глаз. Чен начал отходить, но так, чтоб не оказаться между монахом и вторым поверженным.
– Не там ты их ищешь. Они сейчас на метеоплощадке.
Сергей помолчал, соображая, а потом обрадовано оказал:
– Понял. Ты их видишь?
– И вижу и рукой трогаю...
Монах резко дернулся всем телом. Он уже подобрал с земли камень и готовился убивать. Чен, прервав разговор, задержал удар монаха отработанным блоком, упав, ударил его ногой под колено. Бормоча не то молитву, не то проклятья монах снова упал.
– Ты их только не повреди.
– Попробую. Ты уж извини, но одного я уже повредил, - ни капли не раскаиваясь ответил Чен.
– Тут твой монах камнями повадился драться, а его товарищ - дубинкой, даром что гений.
Монах, словно поняв, что говорят о нем, вскочил, замахал руками.
Блок. Захват. Бросок. Ноги монаха взвились в воздух, и он хлопнулся спиной об землю.
– А вот за монаха можешь не беспокоиться. У него запас живучести как у батискафа.
– Вот уж кого не жалко, так это его... Парализуй паразита.
– Нечем... Кто ж знал, что у нас служба режима такая?
– Какая?
– Такая вот... легкомысленная. Ничего. Отработаю с ним как с манекеном.
Увернувшись еще от одного удара, Чен оказался за спиной у монаха, и резко размахнувшись, рубанул ребром ладони тому по шее.
Рубанул от души.
С поправкой на необычайную живучесть.
Монах
Уверенный в собственных силах Чен знал, что минут десять они пролежат неподвижно, и не опасаясь, что нападавшие куда-либо исчезнут, побежал за веревкой. Гости могли очнуться раньше, чем вернется егерь.
Дурбанский лес.
Замская трясина.
Капище неизвестных Богов.
Солнце скатывалось в облака у горизонта, в лесу быстро темнело. В небе визжали шельхи. По лесу разносились гулкие удары - драконы шлёпались в теплую грязь, готовясь к ночевке.
Едва странный человек скрылся, Шумон выскочил на поляну. Подбежав первым делом к гонцу - ему досталось явно меньше - не жалея он начал хлестать его по щекам. Не сразу, но жизнь все-таки вернулась к гонцу. Вернувшись в память Версифисаил начал быстро себя обшаривать, отыскивая Императорское послание. Найдя сумку у себя за спиной, успокоился и только тогда спросил книжника.
– Где он?
– Убежал.
Шумон помог гонцу подняться на ноги. Тот гримасничал и приседал от боли, но услышав, что сказал Шумон, выпрямился, забыв о боли.
– Убежал?
– неподдельно удивился Версифисаил.
– А что же брат Така? Он куда смотрел?
Шумон нервно усмехнулся и сердито бросил гонцу
– В землю. В землю твой брат Така смотрел. Он и сейчас туда смотрит. Помоги!
Монах лежал в глубоком беспамятстве.
Версифисаил со стоном держась рукой за бок, сделал шаг к поверженному монаху. Безмятежный вид товарища по несчастью объяснил, почему желтолицему демону все-таки удалось уйти на своих ногах.
– За руки его да в кусты, пока тот не вернулся.
Не разбирая дороги, они поволокли тело с поляны. За ними тянулась широкая полоса помятых и поломанных растений. Без всякого сомнения, каждый, кто захотел бы отыскать их, сделал бы это с легкостью и без всякого колдовства. И все же Шумон надеялся, что этого не случиться. Солнце к этому времени благополучно закатилось, а затянутое облаками небо прятало оба ночных светила. Над болотом висел плотный туман, который, Шумон в это верил, сослужит им хорошую службу.
Пробежав на одном дыхании почти поприще, они повалились в траву. Отдышавшись, Шумон спросил Версифисаила:
– Болит?
– Болит!
– погладил бок Версифисаил.
– Меня раз боевой верблюд лягнул. Очень похоже. Так тот хоть ногу об меня сломал. А этому, кажется, все нипочем.
Он беспомощно погрозил кулаком, и тут же сморщившись, стал тереть больной бок.
– Легко отделался. Ему вот хуже пришлось.
Зачерпнув воды из ближайшей лужи, Шумон вылил её на голову монаху. Тот замычал, задергался, открыл глаза.