Повесть о Сергее Непейцыне
Шрифт:
И вот он стоял, опираясь на свою «сановитую» трость, в тысячный раз чувствовал свое неравенство со здоровыми людьми, а мимо ехали и ехали дамы и господа, которые смотрели на молодого калеку то равнодушно, то со снисходительным состраданием. Непейцын старался не глядеть на них, рассматривал плывущие мимо лаковые кузова, расписные дверцы. Амуры, гирлянды, гербы…
И вдруг над одним раззолоченным гербом оказалось красивое женское лицо с взволнованным, смятенным выражением. Полуоткрылись губы, впились в него вопрошающие глаза… Что она думала или вспоминала? Может
Стараясь рассмотреть проехавшую карету, запомнить ливреи кучера и гайдука, Непейцын отступил назад. Да стоит ли стараться проскочить сейчас к подъезду? Схлынет через полчаса волна гостей, и он спокойно пройдет во дворец. Все равно никого там не знает и будет стоять в углу, завидовать танцующим и веселящимся… Но кто же эта дама?..
Не спеша он пересек лужок перед дворцом и подошел к дороге. Здесь около дальнего от города флигеля народу было не так много. Главное скопление образовалось против центрального корпуса.
И вот оттуда, со стороны Шпалерной, вдруг раздались крики, мигом превратившиеся в рев и перебросившиеся к соседям Сергея.
— Урра! Урра! Пускай! — оглушительно заорал над самым его ухом здоровенный парень в домотканом армяке и, оттолкнув солдат охранной цепи, рванулся вперед.
За ним к мачтам и столам устремились другие — мужчины и женщины, взрослые и дети.
— Значит, государыня приехала, — сказал Непейцын оказавшемуся рядом высокому штаб офицеру в темно-красном мундире с зеленым воротником и шитыми золотом петлицами на груди.
— Навряд ли, ведь только половина шестого, — ответил тот, вынимая часы. — Они сейчас от Зимнего тронуться должны. На сей счет у нас точно. Однако что же такое?..
Толпа, везде прорвавшая цепь пехотинцев, мигом залила луг. Видно было, как снимают со столов и растаскивают на заранее разрезанные куски баранов и телят, как лезут к бочонкам. Но вдруг от Шпалерной улицы на это пестревшее рубахами и сарафанами пространство вынеслись галопом полсотни полицейских драгунов и, выровнявшись в шеренгу, стали, размахивая плетьми, гнать народ с луга. Мигом веселый гомон гулянья сменился стоголосым воплем. Люди бросились к дороге, но вновь сомкнувшаяся цепь пехоты не пускала никого в сторону дворца. Более сметливые побежали к Смольному. Другие умоляли солдат пропустить их на дорогу.
Следующие события совершились очень быстро. Сергей увидел между спинами ближних пехотинцев искаженные страхом лица, открытые кричащие рты. Старая женщина с окровавленной щекой силилась прорваться к нему, но солдат, держа фузею поперек груди, отжимал ее назад, упершись в тощую шею железной скобой. Старуха попыталась нырнуть под солдатский локоть, но фузея опустилась, приклад пришелся по виску, и старуха рухнула наземь.
Не помня себя, Сергей прыгнул вперед, отпихнул солдата и наклонился к женщине. И тотчас упал на бок рядом с ней — на них хлынули люди, кто-то подшиб его деревяшку. Тяжелый сапог с маху пнул в бок, другой больно втиснул в землю плечо. Мелькнула мысль: «Сейчас задавят!..»
Но вдруг кто-то крепко схватил его под мышки и поднял. Деревяшка
— Ну, юноша, не чаял я миг назад, что вам живу быть, — сказал спаситель Непейцына.
— Но где старуха, что тут упала?.. — спросил Сергей.
— В синем сарафане? Ничего, встала. Да вон ее женщина повела, — указал назад штаб-офицер. — Трость вашу сломали. Возьмите мою, обопритесь, а я хоть ручку подберу, кольцо-то чеканное… Да почистить вас надо, эк в один миг штаны отделали. — Он поднял переломленную трость Сергея и легко, как лучину, обломил у костяной рукоятки: — Вот, спрячьте!
Теперь на лугу маячили всего несколько конных полицейских, разгонявших последние группы, задержавшиеся около столов.
— Что же случилось? Зачем? Разве не для них все было приготовлено? — спросил Непейцын нового знакомого.
— Что случилось, мне ясно. А зачем — на сей вопрос навряд ли кто о глупости и злобе людской ответит, — сказал штаб-офицер. — Некая карета нарядная принята была народом за царицыну или ехавших порядок наводить полицейских драгунов сочли за эскорт, вот и бросились на луг, гулянье начать. А какой-то пьяный дурак из начальников приказал народ за такую дерзость наказать, назад возвернуть. Вот и видели итоги. Наверно, десяток насмерть задавленных да сотни избитых.
В это время к ближнему солдату подошел, хромая, высокий плечистый мужчина в сером кафтане, но без шапки. Одна щека и русая борода были испачканы кровью. Он легко нес на плече юношу в разорванном на спине армяке, держа одной рукой под колени, перебросив через плечо бесчувственно мотавшиеся руки и голову.
— Пусти, служба! Надоть в спокой человека сложить, — просил он. — Может, отдышится еще…
Солдат ответил руганью и уперся в широкую грудь прикладом фузеи.
— Пусти сейчас! — гаркнул собеседник Сергея.
— Не велено, ваше благородие, — обернулся солдат.
— Пусти, я в ответе, — приказал штаб-офицер.
Мужчина бережно сложил свою ношу к его ногам.
— Меня по лбу плеткой, а его конями стоптали, — сказал он.
Принесенный был совсем молодой парень с едва пробившимися усами и бородкой. Лицо серое, без кровинки, глаза закрыты.
Новый знакомый Непейцына проворно опустился на колени, расстегнул рубаху, сунул под нее руку.
— Жив, — сказал он. — Водой бы его сбрызнуть, да и тебе, герой, не мешает лоб обмыть… Брат, что ли?
— Зачем? До нонешнего дня не видавши…
По дороге застучали копыта приближающегося галопом коня.
— Кто позволил сюда класть? Нашли место! — заорал краснолицый полицейский офицер, надвигаясь конем на Сергея.
Непейцын взмахнул тростью. Конь отпрянул в сторону.
— Ты мне ответишь! — закричал офицер, снова наезжая на Сергея.
— Чего орешь? — спокойно-начальственно обернулся к нему вставший с земли штаб-офицер.
— Кто такие? Самоуправничать?.. Я по приказу господина обер-полицмейстера! — выкрикивал всадник.