Повести и рассказы
Шрифт:
Вечером того же дня Мансур поругался с отцом и ушел из дома.
После отец никогда не говорил о нем и запретил мне и матери упоминать его имя. Хотя я знаю, мама плакала, когда оставалась одна, но никому этого не показывала. Отец был огорчен, но держал лицо. Больше всех тосковала маленькая Зара, но и она вскоре поняла, что эта тема в нашем доме закрыта.
Через неделю, когда я был дома один, Мансур пришел.
– Все мужчины должны взять в руки оружие. Это мой долг, брат. Береги маму, помогай отцу и присматривай
Мы пожали друг другу руки, а я подумал, что больше его не увижу.
– Прощай, Мансур.
– Еще увидимся, брат.
Власть менялась, менялась жизнь, менялись люди - и не в лучшую сторону. Как сказал отец, все плохое вылезло наверх.
Наши страхи и наши пороки.
По ночам начали пропадать люди, больше их никто не видел, они не возвращались. Отец запретил выходить на улицу по ночам. И вообще гулять одним. Как-то в городе на стене я видел надпись: «Страна чудес: вышел на улицу и исчез». Никто не знал, что делать и как жить. Смута поселилась в каждом доме, в каждом окне.
Опустели магазины, улицы, дома, по улицам разъезжали люди с автоматами, на ветру развевались зеленые и черные флаги.
Закрывались школы и больницы.
На каждом углу кричали о независимости.
И в мой родной город вошли танки.
Группа мужчин в черном несет на руках черный большой сверток.
Процессия приближается, она все ближе к нашему дому.
Она проходит в ворота, останавливается в нашем дворе.
Мужчины опускают черное полотно на землю.
Черное покрывало открывает лицо.
Это Мансур. Мама плачет и уводит Зару в дом.
У отца сжаты кулаки. Его лицо серое, как тень. Уже потом мы узнаем: Мансур вступил в братство борцов за освобождение, но официальные власти называли их «боевиками». Ходили слухи, что Мансур украл девушку, свою невесту по имени Тамила. Я видел ее два раза - красивая и молчаливая девушка.
Новости разносятся быстро, а особенно плохие: в столице произошло несколько взрывов, погибли люди.
Много людей. В воздухе повисло страшное слово - террор.
Ужас поселился в головах и в сердцах.
Ответ центра не заставил себя ждать. Мой родной город начали бомбить. Постепенно из-за уличных боев и бомбежек мой город превратился в руины, в город-призрак, как будто конец света наступил и побывал в нем. Мой родной город стал чужим, каменным кладбищем. А на одной из стен на въезде появилась надпись: «Добро пожаловать в ад». Но это и было адом: в центре моего города появилось то, о чем подумать было страшно, ибо сама мысль была грехом - появился рынок, где продавали и покупали людей, как скот; проституция, контрабанда оружия и наркотики. А еще туда съезжались люди со всего света, готовые убивать за деньги.
А потом наступил
Ночь… Я гляжу в небо и кричу: «Почему ты их не защитил? Не защитил мою семью!» У меня был кулон-полумесяц на шее, я сорвал его и выбросил в поле.
С того дня я забыл Бога, а он забыл меня; но, когда Бога нет, приходит другой.
Я чувствовал себя умирающим волком, как будто надел его шкуру. Затравленным зверем, которого видел в детстве.
3
Я дал себе слово отомстить всем, всему миру.
Найти вербовщиков было несложно: на каждом углу они кричали о священной войне и независимой Республике, о свободе.
Меня с радостью приняли в братство освобождения, ведь там хорошо знали моего брата, Мансура.
Я три года воевал за свободу и идеалы новой Республики. Но, как оказалось, все это всего лишь песок.
На самом деле братство занималось бизнесом, курировало контрабанду оружия, наркотрафик и продажу нефти, а также продажную любовь. Борцы за свободу брали дань со своих же земляков и карали тех, кто не платил, например, жгли их дома и похищали родственников. Я был частью этого, частью этого ада.
Верхушка братства богатела, а в окопах гибли простые бойцы. Мирные люди умирали на улицах. Закон умер. Нет никакой свободы, это иллюзия!
Раньше мне часто снились отец и мама, но постепенно их лица исчезали, как в тумане, и я боялся, что забуду их и не увижу даже во сне.
Однажды мне приснилась моя сестренка, моя Зара. Она бежала по зеленому лугу, сверкая босыми пятками, и смеялась, пока не добежала до огромного голубого озера - гладкого, как зеркало из хрусталя. Она обернулась и долго смотрела на меня своими большими черными глазами, глубокими глазами, полными печали и грусти.
– Прости меня, сестренка, я много ошибался.
– Всевышний любит тебя, - она мне улыбнулась.
И я проснулся. Эти люди не были моими братьями и не заменят мне семью. В войне нет ничего героического, только смерть.
– Аслан сказал привести их, он хочет записать послание. Аслан - наш полевой командир.
– Хорошо, - киваю я и иду вместе со своим напарником.
У него шрам во все лицо, и он вечно молчит - просто ему отрезали язык.
Мы идем причудливыми тропами каменного лабиринта, прислушиваясь к каждому шороху и рассчитывая шаги. Мины и растяжки никто не отменял.