Повести и рассказы
Шрифт:
Самохин стоял перед стеклом, уставясь, как сумасшедший, на неподвижную, нагую, с острыми грудками современную уличную Данаю, и подростки, уже не раз проходившие мимо него, переглядывались с ухмылкой. «Наверно, дядька давно баб не видел… может, выпустили из зоны?»
И пошел было дальше Самохин, да снова вернулся. Наверное, ему померещилось. Да, да! Это всего лишь игра света, а на самом-то деле фигурка шаблонная, обычная?
Нет же, похожа. Похожа — как будто Неля Летяева сама тут и лежит. С трудом открыв тугую роскошную дверь, Самохин зашел в магазин.
— Вам что-нибудь показать? — тут же обратилась
Здесь был магазин французской одежды, тонко пахло духами.
— Скажите… этот манекен… откуда?
— Манекен? Вы хотите что-то для вашей жены? Какие у нее размеры?
Самохин смутился. В более странное положение он еще не попадал. Но его несло, как во сне — в бездну звезд. Он продолжил, упрямо и угрюмо набычась:
— Там, за стеклом фигурка… где такие лепят?
— Право, не знаю, — отвечала девица, сразу же потеряв интерес к посетителю.
Но их разговор услышал некий лысый господин в глубине магазина — он перелистывал за кассовым аппаратом бумажки.
— Что вас интересует?
Самохин, тяжело краснея, повторил свой вопрос.
Лысый, поправив очечки в золотой оправе, как-то цепко, с явным интересом смотрел на посетителя.
— О, эти дамы у меня из Питера, — отвечал, наконец, лысый. — Что, красивые?
— А у вас еще есть? — неловко спросил Самохин и только теперь заметил, что и справа от входа сияет такая же сквозная витрина, и в ней стоят две дамочки в роскошных соболях — но с другими (о, счастье!), с другими лицами.
— Сейчас ни в одном приличном окне вы не найдете прежних пугал, наставительно объяснял хозяин. — Что же вас заинтересовало? Вы не журналист? Не хотите ли сфотографировать наш фасад?
Самохин попытался объяснить, что именно его удивило, не раскрывая сути своего интереса.
— Нестандартность лица?.. — лысый продолжал, улыбаясь, разглядывать Самохина. — Нынешние скульпторы, работающие на торговлю, по-моему, используют уже компьютеры. Как-то это делается… Одна форма не похожа на другую. Да, это дороже, но и наши магазины дорогие…
— Где вы их покупаете?
— В Питере, — вдруг почему-то нахмурясь, ответил лысый господин и отвернулся.
Самохин кивнул и пошел прочь. Значит, компьютер? Ну, конечно, срабатывает закон случайных чисел… получаются все новые и соотношения длины лица, губ, глаз… Но почему хозяин магазина так неохотно назвал Питер? Может быть, дурака валяет, набивает цену? И никакие не компьютеры в петербургских мастерских работают, а обычные натурщицы позируют? И вдруг Неля давно уж обитает в северной столице? Кажется, она мечтала о Питере. Но сколько же ей нынче?.. Они виделись двадцать лет назад, когда Самохин, сразу же после окончания геофака Т.-ского университета, залетел в заполярный Норильск. И если Неля позировала нынче…
Но нет, нет! Милая, она уже никак не может быть такой… она постарела. Это просто похожая на нее молодая женщина. Бывают, бывают похожие… Говорят, у каждого человека на свете как минимум семь двойников…
Ночью он лежал и закрытыми глазами смотрел в прошлое. Жена спросила:
— Ты чего так дышишь? Ты не спишь? Он что-то ответил. И все продолжал думать: «Нет же, просто так, случайно, не возникает столь полное соответствие. Эту фигурку или с самой Нели
К утру сердце изнылось. Что же делать? Может, взять отпуск и слетать в Питер, сказав жене, что летит в НИИ ГА (научно-исследовательский институт геологии Арктики), где у его были когда-то знакомые геологи? От них узнать, не видели ли в Питере Нелю? И по Невскому пройти, заглядывая безумными глазам в звездные витрины? На работе-то отпустят, тем более что зарплату не платят вот уж с полгода, но на какие шиши лететь?..
Господи, это она, она в камне.
Молодой, говорливый, с кудрями, как у цыгана (только кудри белесые), с горящими глазами, как у гипнотизера, он прилетел когда-то за Полярный круг. Старенький самолет ЛИ-2 кружил с полчаса над аэропортом и, наконец, дико кренясь и увлекаясь бешеным ветром в сторону, все же приземлился. Подпрыгивая и разворачиваясь против воли, замер… Самохин увидел через мутный иллюминатор, как навалившись на крылья в чернильной мгле человек десять пытаются его удержать.
Летчик, выходя из кабины, добродушно буркнул кому-то из знакомых пассажиров (а впрочем, тут все свои, норильчане, скрывать нечего!):
— Считайте, что во второй раз родились…
И только теперь до Самохина дошла истинная причина того, почему самолет так долго кружил в метельной бездне. На ватных ногах юный геолог последовал за всеми в воющую ночь, где сиротливо кое-где мигали желтые электрические фонари. Полный восторга и страха (был на краю гибели и вот, он жив!), Самохин въехал на криволапом автобусе в незнакомый легендарный город, в его круглосуточный электрический свет и, спиной к ветру, хохоча, еле дотащился до гостиницы на краю площади.
Никогда в жизни, ни до того, ни после, он не видел такого радушия, с каким встречают командировочных в этом сером, огромном, вздрагивающем доме с белыми атлантами и кариатидами, наметенными на балконы снежным бураном. Милые северные красавицы угощали залетных молодцов горячим желтоватым мясным бульоном и раскаленными пирожками со сковородки. Наливали алчущим водки. Подавали пожилым крепкий, как деготь, чай. Этот сказочный буфет располагался прямо перед входом, на первом этаже.
Только после ужина, с улыбкою оглядев мокрые кудри Самохина и его шалые глаза, переглядываясь, румяные северянки, выдали молодому парню ключ от одноместного номера. Постояв возле окна, через которое ничего не видно, только слышно гул, Самохин решил немедленно выйти в пургу, подышать ею.
На улице и впрямь уже разыгралась пурга — на площади Ленина кружила белая конница, из тундры через город на сваях неслись со страшной скоростью волны снежной бури, мгновенно засыпая все неровности на пути, следы скреперов, рычавших на улице, и сами эти горбатые механизмы, если вдруг заглох мотор…
— Ура! Ура! Как прекрасна жизнь! — закричал во все горло слегка пьяный Самохин. И за спиной услышал женский смех. Самохин обернулся — парень и две девушки, все трое в унтах и в черных тулупах, в шапках ушанках, пытались развернуться на ветру, не отпуская при этом друг друга — парень держал их крепко под руки. Но вместе они представляли для пурги что-то вроде паруса их сносило… Услышав крик Самохина, они согласно завопили: