Повести. Пьесы
Шрифт:
Федор. Ну, а если так?
Женька. Нет проблем! Вот тебе ключ, веди ее сюда и устраивай медовый месяц. Сколько тебе надо? День? Два? Три?
Федор. Нет, Некрасиво.
Женька. Ну, хорошо. Поедешь. Но — через неделю.
Федор. Она уже отпуск взяла.
Женька. Перенесет.
Федор. Некрасиво.
Пауза.
Женька.
Федор. За что?
Женька. Не уговорил.
Федор. А им что?
Женька. Такие вещи ты должен понимать. Из нашей группы, практически, ты один состоялся как строитель. Мы клерки. Даже Лещев — клерк, столоначальник, только стол повыше. На нас смотрят как на мальчишек. А если ты пробьешь стену, сразу открываются перспективы. Не для меня: кой потолок — сам знаешь. А ребята…
Федор. Лещ, что ли?
Женька. И Лещ.
Федор. Чего ты о нем заботишься?
Женька. Все-таки, свой малый, учились вместе.
Федор. Лещ хоть и карьерист, а дурак. На хорошие места приходят не оттуда /показывает вверх/ — а вон-он оттуда /показывает куда-то вдаль/.
Женька. Так ведь ты оттуда и пришел!.. Старик, пойми — я ведь не из-за Леща.
Федор. А из-за кого?
Женька. Из-за тебя. Может., это единственный в твоей жизни случай! Фортуну нельзя отпускать. Вот я? например, давно упустил, теперь все. А ты должен зубами вцепиться…
Федор. Я мыло твое возьму, ладно?
Женька. Бери… /Пауза. / А чего, собственно, ты к ней так приклеился?
Федор. Хорошая девчонка.
Женька. Хороших девчонок пол-Москвы! А на юге ими пляж устелен, штабелями лежат!.. Кстати, почему эта хорошая девчонка в первый день знакомства намылилась с тобой на юг?
Федор. А ты, оказывается, моралист.
Женька. Ну, ты едешь, потому что хорошая девчонка. А она? Какая у нее идея?.. По-моему, на поверхности лежит.
Федор. А именно?
Женька. Кто она?
Федор. Лаборантка в НИИ.
Женька. А родители?
Федор. Мать одна.
Женька. Ясно. Больше ничего не надо. Итак — денег нет, профессии нет, перспектива нет.
Федор. Ну, и что?
Женька. А то, что сложа. Люди ползут вверх, со ступеньки на ступеньку, грызут гранит науки. А доберутся до первой площадочки — уже и
Федор. Ну, такой-то маневр и у мужиков есть.
Женька. Естественно.
Федор. А ты чего ж зевал, если жизнь сложна?
Женька. Извини, старик, но у меня есть понятия о чести. Не очень строгие, но есть.
Федор. Ну, а вдруг и у нее есть понятия о чести?
Женька /со вздохом/. Ну, представь, что я тебе говорю: вчера познакомился с девицей, а сегодня едем на юг. Что ты скажешь?
Федор. М-да…
Женька. Вот и я тебе говорю: м-да!.. Оно, конечно, развлечься никогда не плохо. Но, к сожалению, так уже бывало: поедешь развеяться, а вернешься с кольцом на пальце и с гирей на шее.
Федор. Можно, закажу межгород?
Женька. Давай.
Федор сняв трубку набирает номер.
Женька. Девочка — это хорошо, но на служебных лестницах нужна не девочка, а жена…
Федор. Межгород? Девушка, сделайте-ка Чернигов. Вот прямо сейчас. Шесть-двенадцать-сорок два… Сколько наговорю… Два-двадцать-девять ноль-пять-ноль два… Давайте! (Кладет трубку.)
Женька. Тебе ж давали Чернигов.
Федор. Момент был не тот… Так какая жена нужна на ваших лестницах?
Женька. Посолидней.
Федор. /доставая из портфеля две бутылки и всякую снедь/. Давай стаканы!
Женька. Старик, зачем столько?
Федор. Без отвальной поезд не поедет. /Разливает по стаканам коньяк./
Женька. Значит, едешь? Напрасно.
Федор. К черту дела. Давай!
Пьют молча, не чокаясь.
Федор. Как тебе здесь живется?
Женька. Видишь.
Федор. Комнатка приятная. Центр.
Женька. Соседи занудствуют. То музыка мешает, то еще что.
Федор. А чего квартиру не выбьешь?
Женька. У нас трудно. Тебе бы сразу дали.
Федор. Почему?
Женька. У нас один деятель сказал: мы даем квартиры не тем, кто нуждается, а тем, в ком мы нуждаемся. Пока был женат, еще что-то светило, а сейчас… /Наливает коньяк себе и Федору/ Дурак ты, Федька, само в руки плывет… Дурак!