Повести. Рассказы
Шрифт:
— Нет, нет, клад старый, — сказал комиссар, поднимаясь. — Я не обманул вас. Другой разговор, что многих он интересует и сегодня. Идемте!
— Куда?
— Пройдем еще раз вдоль водопада. Если тайника нет около водопада, значит, он… внутри него.
Сергей кивнул.
— В воде?
— Да. В воде или под водой…
У подножия водопада, под последним его каскадом, силы падающей воды выбили за многие века в базальтовом ложе глубокую яму. Вода в этой яме пенилась, закручиваясь в воронки, дождь из сверкающих брызг, отлетавших от
— Здесь или нигде, — сказал комиссар, ежась под брызгами.
Сергей разделся, тронул ногой воду и вскрикнул — вода была обжигающе холодной. Набрав в грудь воздуха, он нырнул.
Яма оказалась глубокой. Сергей достиг дна, поплыл с открытыми глазами над замшелыми камнями. Воздух в легких кончился — быстро работая руками и ногами, Веремеев устремился наверх.
Держась рукой за скользкий каменный выступ, он отдышался, унял бешеный трепет сердца в груди и снова, глубоко вдохнув, ушел на дно.
В последний раз Веремеев вынырнул, держа в руке заржавленный, покрытый скользкой зеленью автомат. Бросил его на камни под ноги комиссара.
— Все! Больше там ничего нет.
Стуча зубами, Сергей стал одеваться. Нога никак не попадала в штанину.
Комиссар, покрутив в руках автомат, в сердцах бросил его в воду. Затем выругался и с ненавистью посмотрел на сверкающий под солнцем водопад. И вдруг вскрикнул:
— Смотри! Смотри! Вон там — видишь?
— Ничего не вижу! — крикнул Сергей. Волнение спутника передалось и ему.
— Да вон же — стрела! Видишь?!
Наконец Сергей увидел. На голой скале, справа от водопада, темнело пятно буро-зеленого мха. Конфигурация пятна издали напоминала толстую стрелку, указатель которой смотрел в сторону водопада.
Они добрались до зеленого указателя на скале и остановились в том месте, куда указывала стрелка.
Вода здесь падала совершенно отвесно — сплошной стеной. Но падала она, не касаясь скалы — скальный уступ образовал в этом месте как бы отрицательный угол. Сквозь водяную завесу виднелось сухое пространство между стеной воды и скальным отвесом. Вдоль основания скалы шла узкая полоска, на которой при желании можно было стоять и даже двигаться вдоль каменного монолита.
Сергей обвязался веревкой — другой ее конец был в руках комиссара — и смело шагнул сквозь тонкую водную занавеску. Теперь он оказался между скалой и плотной стеной падающей воды, которая почти касалась его плеча.
Скала и узкий опоясок под ней обросли ярко-зеленым скользким мхом — двигаться по нему надо было с осторожностью. Сергей не сразу заметил маленькую проржавевшую дверь, также покрытую мхом. Дверь была закрыта на прочный засов, в петлю вставлен замок.
Подошел, пригибаясь, комиссар, встал рядом. Вынул из кобуры, висящей на бедре, пистолет. Согнувшись, чтобы не срикошетила пуля, выстрелил. Замок повис на дужке. Сергей с трудом отодвинул тяжелый засов, толкнул от себя дверь. Она со скрипом отворилась.
Это была небольшая естественная
Комиссар достал фонарик, луч его прошелся по стенам и упал… на фигуру человека, сидящего у стены.
Сергей вздрогнул.
Это был скелет, одетый в японскую форму довоенного образца. На коленях у него лежал заржавленный рожковый автомат. Поодаль застыли в нелепых позах еще два скелета.
Было очевидно — какая-то страшная трагедия разыгралась тут много лет назад.
Луч фонарика осветил несколько патронных ящиков защитного цвета, сложенных у стены. Комиссар жестом показал Сергею, чтобы он открыл их. Сергей наклонился, брезгливо коснулся рукой замка.
Крышка откинулась. Тускло блеснуло золото в слитке. Сергей открыл еще ящик — снова слиток золота. У спутника Сергея загорелись глаза.
— Нам не унести это. Придется сделать две ходки.
В следующем ящике хранились золотые монеты и драгоценности. Поверх них лежал пожелтевший листок бумаги. Сергей поднес его к лучу фонарика. На листке корявыми буквами было написано по-английски: «1 сентября 1939 года. Я, Сурьяварман Вонг, завещаю все золото и драгоценности, находящиеся в этих ящиках, своей жене, Юлии Вонг, если она переживет меня, а также детям, которые пойдут от нашего брака.
Каждого, кто прикоснется к сокровищам, ждет смерть. Это заявляю я, Сурьяварман Вонг, чье слово хорошо известно в этих местах…»
Сергей протянул бумагу комиссару.
— Вы смелый человек, фон Крумофф!
Комиссар пробежал записку глазами.
— Не волнуйтесь, мой мальчик! Автора записки давно уже нет в живых. Вонга убили его же люди в 1946 году.
— А наследница?
Комиссар мрачно усмехнулся.
— Вам лучше знать.
Сергей внимательно посмотрел на него.
— Так это была она?
— Да.
Сергей помолчал, а потом заметил:
— Сказать по совести, мне бы не хотелось участвовать в этой игре.
— Вы что же, считаете, эти сокровища принадлежат ей по праву? — Комиссар наклонился над ящиками, открыл еще один из них, повернул к Сергею возбужденное лицо: — Так вот, мой друг. На совести Вонга сотни застреленных и зарезанных людей. Смотрите, какой расправился с этими тремя свидетелями. Это был самый кровожадный бандит за всю историю пиратства в Юго-Восточной Азии!
Сергей молчал.
— Я прожил длинную жизнь, — продолжал комиссар, — и никогда не поклонялся золотому тельцу. И вот итог: на склоне лет я попал в ситуацию, когда мне не могут помочь ни закон, ни полиция. Только деньги! Много денег, не меньше, чем у моих врагов! Империю, которая держится на золоте, можно разрушить, только отняв у нее это золото! Вот так. Вы молоды и не верите этому. Когда вы поймете, будет поздно. Половина всего, что здесь, ваша! Берите и не раздумывайте! Вы боитесь, мой друг?