Повезло
Шрифт:
– Кажется, это называют синдромом выжившего. И как бы я ни радовался твоему приходу – ты знаешь, наши двери всегда для тебя открыты, – пожалуй, тебе стоит поговорить с Клэем. Думаю, он сталкивался с подобным.
– Наверняка, – согласился Джордан. – Поговорю, только… не сейчас. Меня словно под дых ударили. Лесли была – да, да, я помню, что ее смерть не доказана – порядочным человеком. Может, немного навязчивой, и у нас все явно неудачно сложилось. Но я не могу выкинуть из головы свое последнее ощущение той ночью. Облегчение. Что наконец от нее отвязался.
– У
– Нет. – Он не грубил. Просто говорил раздраженно. Хотя какой толк, Лесли все равно мертва. – Вся ситуация такая странная. Если бы я знал, кого винить… убийства – это всегда нелегко, но хорошо, если можно найти в них хоть какую-то логику. Налетчик стреляет в охранника банка, потому что у того есть оружие. Это ужасно, это трагедия, но хотя бы понятно. В моем случае я вообще никакой логики не вижу.
Том наблюдал за внутренней борьбой сына и думал, как далеко может зайти в мутные воды.
– Знаешь, Джордан, я думал о той ночи. – Еще бы не думать, если твой сын попадает в больницу с сотрясением. У Тома до сих пор кровь леденела от воспоминаний. – Меня смутило, что машина, в которой тебя похитили – или, по крайней мере, в которой ты очнулся, – не та, что оставила тебя у больницы. Вдруг привезший – кажется, из багажника тебя доставала женщина? – не участвовал в нападении.
Джордан склонил голову набок:
– В смысле, свидетельница? То есть, она не должна была меня отвозить? Но если она такая добрая самаритянка, чего не позвонить в полицию?
– Не знаю. Возможно, она была в курсе, что замышляют остальные, участвовала в деле, но в последний момент струсила. Просто предположение, – уточнил Том в ответ на недоуменный взгляд сына.
– А знаешь, пап… в этом что-то есть. Я помню… пожалуй, можно назвать это спешкой. Она торопилась. Не помню, что говорила, но упорно царапала меня ногтями, практически тащила к себе в машину. Кажется, нервничала.
– Ну вот. Может, хотела увезти тебя, пока другой или другие не узнали, что она замышляет.
Том видел, как сын переосмысляет ситуацию под новым углом.
– Я думал, это расплата. Или своего рода предупреждение, хотя по поводу чего – понятия не имею. Но если ты прав, возможно, похищение собирались завершить иначе, и та женщина предотвратила убийство. – Джордан побледнел и вытащил телефон. – Э… я видел эту машину. Прошлой ночью. Извини, пап, мне надо позвонить.
Сын вышел в коридор, а Том, не таясь, приготовился подслушивать.
После короткой паузы, Джордан невнятно выругался, сбросил вызов и набрал другой номер.
– Лу Эллен? Это Джордан Веллингтон. Да. Ха. Спасибо. Приятно знать, что вы приглядываете за моей задницей. Но я звоню по другому поводу. Похоже, Эва занесла меня в черный список на сотовом, поэтому придется передать
Том постукивал пальцами по столу. Он и Эддисон уже слышали о темноволосой ветеринарше от Кейтлин, которая раздобыла информацию у подруги, работающей в той же клинике. Джордан пока ничего не говорил. Том задумался, что же сейчас мелькнуло в голосе сына.
– Извини. – Джордан вернулся в комнату. – Все эти разговоры об убийствах и насилии действуют на нервы. Хотел удостовериться, что мать твоих будущих внуков в безопасности.
Том моргнул от неожиданности, а потом расплылся в улыбке. И восхитился причуде генетики, позволившей его молодой копии смотреть на него потрясающими глазами жены.
– Иногда я забываю, насколько мы похожи.
– Один в один. Стоило мне ее увидеть, и меня как молнией шарахнуло. Бум! Просто с ног сшибло. Но с Эвой непросто, пап. За ней тянется багаж из прошлого, и она не очень-то хочет им со мной делиться.
– Заставь ее передумать.
– Ты прав, – кивнул Джордан. – Так и сделаю.
Глава 19
Эва с отчаянием смотрела на животное.
Серая шерсть покрывала коренастое туловище на непропорционально коротких ногах. Черная грива торчала между длинных ушей. Опознав по большезубой ухмылке мультяшного персонажа, Эва почувствовала себя огром-затворником.
Она три дня умудрялась избегать Джордана.
Джек забрался на кровать, презрительно оглядел игрушечного осла и, хлестнув хвостом, запрыгнул на подоконник.
– Знаю, – хмуро сказала Эва, – глупо. Мило и глупо, и кажется, у меня духу не хватит его отвергнуть.
Причем как подарок, так и дарителя.
Единственное, о чем получалось думать: Джордан видел машину головореза. Увидел, отметил. По какой-то причине решил, что владелец опасен. Вспомнил, что случилось той ночью?
От мысли желудок сжался.
Эва все ждала, что в клинику заявится полиция. Трое суток подпрыгивала всякий раз, как кто-то заходил в дверь. И три ночи провела в мотеле. Первый раз – потому что ездила проведать отца и не могла за один день смотаться в Атланту и обратно. А потом – потому что поговорила с Лу Эллен.
И с тех пор скрывалась от Джордана.
Трусливое поведение, и Эва ненавидела трусость, но нуждалась во времени, чтобы поразмыслить над вариантами.
Привлеченная рычанием Джека, она выглянула в распахнутое окно спальни. На город опустились сумерки, ночь подступала, занавески колыхал ветерок. Даже задернутые, они не особо скрывали комнату. Эва не слишком об этом волновалась, учитывая раскинувшийся снаружи огромный дуб, но и не тешила себя надеждами, будто занавески отпугнут какого-нибудь настойчивого шпиона.