Поводок для пилигрима

Федорцов Игорь Владимирович

— Донна Итта, мужчинам, прежде всего, следует опасаться женщин, ответил я. А с капитанами, поверьте, я умею обращаться. У меня большой личный опыт.

— Тогда идемте.

Поднялись по ступеням. Перед нами услужливо распахнули широкие двери, с картушей которых щерились хищные звериные морды. Два лакея, приставленные к входу, в своих богатых ливреях походили на фельдмаршалов с картин. В висюльках, железках, звездах и лентах.

Предъявив приглашения молоденькому лейтенанту, несказанно гордому исполнению обязанностей билетера, по крутой лестнице взошли на второй этаж. Итта, прежде чем пройти

дальше, отдала слуге свой плащ. То что скрывалось под ним производило сногсшибательное впечатление. В таких платьях безвестные провинциалки охмуряют принцев. Простота кроя, богатство отделки, форма рукавов, сборки, кружева — все! все до последней нитки подчеркивало красоту и грацию особы облаченной в наряд. Я готов был кусать локти. Такое сокровище, рядом и… проходите мимо!

"Если Гошен окажется каргой, подавил я плотоядный вздох, женюсь на альгвасильше".

— Вы не слишком щепетильны в выборе костюма, — сказала она, разглядывая себя и меня в огромном зеркале. В прочем Итту моя скромность устраивала. Контраст в её пользу.

— Когда путешествуешь налегке из запасного белья только конская попона, оправдывался я. К тому же в вашем ослепительном блеске я в любом наряде выгляжу конюхом.

Под взглядами прочих приглашенных проследовали в зал приемов. В блестящем паркете, отражались инкрустации с панно, тяжелые портьеры в бисерных узорах, картины из ниш и скульптуры с постаментов. Чистоте хрусталя бра и люстр** позавидовал бы и Сваровски. В паркет можно было глядеться. Я состроил рожицу. Напольный Вирхофф ответил тем же.

По моему двойнику прошлись две разодетые в пух и прах донны. Уверен встреча с ними тет-а-тет отнимет не мало здоровья.

"Ну и как они снизу?" спросил я двойника.

Вирхофф-второй погрустнел. Не ужели так плохо? До чего бывает обманчива внешность!

— Может откроете имя вашей пассии? спросила Итта, раскланиваясь с какой то древней парой.

Старый хрыч обвешанный орденами от плеча до мотни еле шаркал ногами. Его спутница, возраста египетских пирамид, блистала в золотой парче.

Я не успел ни чего ей ответить. Нас удостоил вниманием моложавый военный. Грудь колесом, на груди бляха величиной с ведерное дно и эмалированным гусем герба Гошенов. Левый глаз капитана Эймфгельса закрыт черной повязкой. На ней очень бы смотрелся лозунг, Берегите зрение!"

— Рад лицезреть вас несравненная донна Итта, — галантный поклон. — Представьте меня своему спутнику.

— Ни малейшего желания, — холодно отказала ди Юмм воздыхателю и отвела меня к выставленным прохладительным напиткам. На цвет клюквенный морс. На запах бражка из карамели и старого варенья.

Оркестрик живо играл музыку. Народу в зале человек сто. Разного полу, разного вида и разного возраста. Солидные сеньоры сопровождали своих прекрасных и не очень сеньор.

"Нет на вас Маршалси", — констатировал я наличие заслуживающих пристального попечения женщин. Некоторым я и сам уделил бы должное внимание. Но служба требовала аскезы.

— Вы видите её? донимала меня Итта.

Позволяю себе не отвечать. Мимо шла степенная мамаша с дочерью. Дочурка личиком близнец Буратино, но остальное красота неописуемая. Особенно сзади. Я (Итта не видела) подмигнул девице. Дурнушка учащено замахала

веером. Мамаша опытным оком оценила меня как претендента на партию. Мой простецкий вид не принес бонусов. Скорее наоборот. Леха фон Вирхоффа не внесли в список кандидатов на руку, сердце и гениталии измученной, no sex" молодицы.

Затем я устроил переглядки с дородной матроной. Если отбросить избыточный вес и ширину ниже пояса, пышка вполне, съедобна". И по глазам вижу, горит желанием проверить мою моральную устойчивость на устойчивость.

— Сейчас провозгласят здравницу графине ди Гошен, — предупредила меня Итта.

А потом? спросил я, что бы немного сориентироваться в программе раута.

— Объявят тур менуэта.

— Я неважный танцор, — предупредил я.

— Первый тур я всегда прохожу со своим дядей.

— Вы меня спасли, — вздохнул я. Что ж ты милая за родственников прячешься? А? На прием с папой, танцы с дядей, в баню с тетей, в кроватку с плюшевым зайчиком? Так что ли?

— А после тура? — продолжил я расспросы.

— Объявят здравницу за всех собравшихся и позовут за столы.

Танцор я может и неважнецкий, а вот на счет попить-поесть… Как говорят на Руси, лицом в грязь не ударю.

— Не вижу? — зыркнул я глазом. Столы то где?

— В соседнем зале, пояснила Итта. После трапезы маэстро Фитц представит нам новое произведение разученное его музыкантами. Потом бал.

Ох, тоска… остался я недоволен программой вечера. Где иллюзионисты, шпагоглотатели, шоу-гелс, конферансье и прочее? — А после мазурок и гавотов?

— Лидия ди Гошен пригласит из числа присутствующих семь человек для бесед и игры в карты.

— И счастливчики проведут время до первой Септы хлещась в дурака на раздевание?

Моя шуточка несколько эпатировала Итту, но ей нравилась игра в казаки-разбойники. Маленький шажок за обыденность. Тем паче, что наша пара в центре внимания. Знакомые ди Юмм обменивались с ней любезными поклонами. Не которые прошли мимо нас дважды. Во взглядах читался прямой вопрос. Милочка что за кабальеро рядом с тобой? Родственник? Друг семьи? Любовник?

— Вы ошибаетесь, наставнически произнесла она. Как только отобьют пятую Комплету, все приглашенные расходятся.

— Только то? в моем возгласе непонимание и недоверие. Как так?

— То есть? — спросила Итта, прекрасно понимая о чем я.

— Ну, не знаю, — засмущался я.

Конечно я знал! Мюррей тому свидетель! Еще можно кататься по городу в подожженной карете, сообща купаться голышом, забурится в мыльню** и поднять глубины грехопадения на невиданные высоты.

— У нас не приживаются столичные обычаи, — безапелляционно заявила Итта. По припудренным щечкам пошел легкий румянец.

"Сатурналии с вакханалиями** не состоятся, — хмыкнул я. — Весьма жаль…"

Увидев знакомую, Итта оставила меня. Незыблемые: щекотный поцелуй в щеку и глупые расспросы про здоровье, дела и знакомых. Традиция всех, везде и всегда. Пока она отсутствовала, ко мне подошел Шваден.

— Вы не забыли свое обещание?

— Конечно, нет! бодро заявил я. Показывайте, ваше сокровище.

Шваден взглядом указал мне направление, куда смотреть.

— Та, что в белом.

— Их там две, потребовал я уточнений.