Поводок для пилигрима

Федорцов Игорь Владимирович

— Точно.

— Нет, — угас румянец на щеках Швадена.

— Это не сложно. Все равно, что наносить fendente** двуручником.

— Зачем вы спросили?

— А затем. Если вы умеете колоть дрова, считайте мучительница вашего сердца уже у вас в постели в позиции руки вместе ноги врозь или руки врозь ноги вверх.

— Я умею, — выпалил Шваден. Он был готов подвязаться под что угодно.

— Тогда…

— Ваше приглашение…

Он протянул кусок цветной картонки оформленный под Гусарские ароматизированные. На другой стороне изображен герб графов Гошен: расплющенный двуглавый

и четырехкрылый гусь с банным веником в лапах. Под ним дата и две полосы. В одну, рукоблудником каллиграфом, вписано мое имя. И не предполагал, что так можно изувечить буквы.

— Приглашение на двоих, уныло объявил мне Шваден.

— Что же делать? задумался я. Я ни кого не знаю.

— Таковы условия. Вы пишите второе имя. Тот, кого вы пригласили, впишет ваше. Так заведено.

Вот мутный хер, решил меня кинуть!

— Скажите, что за сеньора носит черное расшитое серебром платье с изображением лилии?

— Лилии? Итта ди Юмм. Но боюсь, от нее приглашения вы не дождетесь.

— Почто?

— На приемы она ходит редко и обычно вписывает имя своего отца.

— Он тоже ходит на балы?

— Не чаще её. А откуда вы их знаете? Шваден подозрительно закрутил глазками. Вы говорили…

— Хорошие люди сходятся быстро.

— Смотрите. За ней волочится барон Эймфгельс, предупредил Шваден. Ужасный скандалист.

— Скажите еще первый меч Акхарама, — пренебрежительно ответил я.

— Он общеизвестный мастер клинка и к тому же капитан гвардии.

До чего не везет на капитанов. Либо воры либо драчуны. Один только Маршалси душка и бессеребренник.

— Мечи меня не беспокоят, заверил я своего хитромудрого приятеля.

— Так кто же ваша донна? вкрадчиво спросил Шваден.

Я развел руками, давая понять, что не намерен обсуждать с ним эту приватную тему.

Шваден предложил мне выпить вина, но я отказался. Опять с перепою целоваться полезет.

Покинув Швадена, я отправился на розыски жилища Итты ди Юмм. Особых иллюзий не питал, но что оставалось делать? Если не она то кто? Элина? Сразу другая проблема, где взять второе приглашение? Пристукнуть Швадена? Все равно его девки не любят. А что? Я и Элина были бы эффектной парой. Её высокая грудь и моя наглая рожа, чем не украшение графского праздника. Все одно никто трудов Ломброзо не читает. (Это я про свой фейс.)

Потеряв час, я, наконец, выехал к указанному мне дому. Прелестная усадьба пряталась в глубине персикового сада. Большие окна второго этажа подсматривали за улицей поверх плодоносящих деревьев.

— Как доложить? — спросил слуга.

— Донну ди Юмм беспокоит Лех фон Вирхофф. Просит о личной встрече.

Через минуту меня приняли.

Внутри дом необычайно прост. Ни каких излишеств, ни каких изысков. Рационально и целесообразно. Минимум всякого рода показушной мишуры. В комнате аудиенции стеллажи с книгами, пейзажи и натюрморты в простых рамах, два глубоких удобных кресла и стол, на котором стояли графин с водой и серебряный бокал. Лирики в обстановку добавляли свежесрезанный цветок лилии в вазе-лодочке, пяльцы с вышивкой и корзинка с цветными нитками.

— Ваш визит крайне странен, — в голосе Итты легкое любопытство и превосходство. — Но у меня есть несколько

свободных минут.

"Козликом вышивать вещь ответственная," — хмыкнул я и вежливо поклонился.

— Прошу прощения за вынужденное вторжение. Мне необходимо переговорить с вами об одном деликатном деле.

— Сомневаюсь смогу ли вам помочь… Итта жестом предложила пройти и занять кресло.

— Или не захотите? Вы так торопитесь отказаться. Ведь я еще и рта не раскрыл.

Уселся в кресло. Итта тоже присела.

— Предчувствую, вы попросите о том, что мне трудно будет исполнить.

— Вы правы. Я прошу позволения вписать ваше имя в приглашение.

— Откуда оно у вас? удивилась Итта.

— Не суть важно.

— Вы, наверное, не знаете, мне должно вписать ваше имя в свое приглашение, а я всегда вписываю в приглашение имя своего отца.

— И это я знаю, — киваю в знак своей осведомленности.

— И тем не менее просите о подобной услуге.

— В этом городе я знаком всего пятью людьми. Цветочница, с которой крутит роман мой племянник. Могу ему простить, барды все такие…

— Бард, — искренне удивилась она. Благородное имя не вязалось со столь низким занятием.

— Он таковым себя считает, — ответил я, отложив на ум, в данном случае связка бард-племянник здесь предосудительна. — Далее хозяин гостиниц. Элина, умная и красивая ветреница.

— Как не начать знакомство с достопримечательностями незнакомого города со шлюх.

Последнее слово Итта говорила с осторожностью. Наверняка произносила ругательство второй раз в жизни. Но ведь это так смело!

— Согласен, она достопримечательность. Потом один сеньор, имя которого опускаю и вы. Как видите не богато. В моем деле каждый из них в чем-то помог мне. Кроме… я развел руками. Мне необходимо быть на приеме.

— Хотите сказать, что не меня приглашаете, а ищите возможность попасть на прием к графине Гошен? взгляд у Итты стал испытывающим и настороженным.

— Верно. Я не хотел бы вас обманывать. Да и смысл. Так что склоняю голову перед вашей милостью.

— Боюсь огорчить, но я вынуждена вам отказать.

— Напрасно, спокойно произнес я, начиная вторую атаку за приглашением.

— Почему?

— Почему? Если вспомните нашу первую встречу, окажется я все про вас угадал. Ну и кроме этого, вы никогда не сможете похвастаться своим участием в этой… пусть будет авантюре.

— Не понимаю вас, растерялась Итта.

— Когда-нибудь потом, начал я свои сказки. Когда к вам за советом придут внуки или внучки, вы не сможете рассказать им поучительную историю о безвестном скитальце, мечтавшем попасть на прием.

— И чем же она поучительна?

— В том весь фокус. Не начав её ни вы ни я не узнаем чем она закончится. Могу поклясться, ничего противозаконного и преступного в моих помыслах нет. Только глубоко личное.

— Вы меня интригуете.

— Ни в коем случае. Я предоставляю вам право выбора. Помочь малознакомому человеку войти в графский дом и воочию увидеть развитие событий или провести скучное время за чтением еще одной умной книги, прок от которой более чем спорен. Как вариант, посвятить себя рукоделию, своеобразность которого не оценит ни кто.