Поводок для пилигрима
Шрифт:
— Не припомню что бы вам прибавили жалования? — пошутил я с капитаном для разрядки напряжения.
— Амадеус даст пару выступлений на ярмарках. Должно хватить.
— Маршалси, ваших жалований и гонораров хватит разве что на монумент моему ху-ху!
Гардой кинжала выбил у бочки верх. Откинув доски залез в неё и пару раз окунулся с головой.
— Подобного святотатства свет еще не видывал, — возмущался Маршалси, расхаживая вокруг меня что лис у курятника. Знаете сколько мы отстегнули армейскому
— И не только, — мило улыбнулся я и почесал грудь.
— Когда вас инквизиция поведет на костер, я первым принесу свою охапку дров и подам огня.
— Ха! Инквизиция! Да они про меня теперь будут слагать псалмы и былины.
— Скажите еще в святые причислят…
— Запросто! я погрузился в вино с головой и тут же вынырнул. После такого купания розовая чума — тьфу, аллергия на цитрусовые.
— Скажите лучше на деньги.
— Согласен. Жизнь не крем с торта, набрав вина в рот, пополоскал и выплюнул.
Не хотелось бы видеть такой взгляд у собственного палача какой был в тот момент у Маршалси.
Три декады я жил отдельно, соблюдая режим. Ни чего не делал, знай себе валялся на циновках, потягивал травяные чаи, что готовила Рона и от которых бегал в кусты каждые тридцать минут, совершал омовения в бочке с мадерой и купался в реке.
Когда карантин кончился, видия меня придирчиво осмотрела. Будто в комиссариате заново комиссию прошел. Она ощупала меня где можно и где нельзя, заглянула куда не все врачи заглядывают. Стесняются.
— Ни каких признаков болезни я не нахожу, сделала Рона весьма радостное заключение.
Приятно услышать. Годен к строевой службе! Звучит, капитан? обрадовался я.
Выкладывайте, что узнали, а то может зря бочку вина извели, потребовал Маршалси отчета.
— Запатентуйте за мной способ лечения Розовой чумы и берите со всех кто признает метод по десять реалов. Будет вам приварок к вашей маршальской пенсии.
— Поздно, — пожалел Маршалси.
Он поведал горькую правду. Стянув к Хиж инженерные войска, государь вот-вот сожжет город, а с ним всех, здоровых и больных.
Ненормальной бабки внук! корректно выругался я. Какой-то валенок взял и вот так приказал спалить целый город! Где демократия, мать вашу? Где оппозиция к власти? Нет, надо подымать революцию! Манифест Маркса на память повторю. Призрак бродит по Европе…
— Сейчас нам нужен Хейм, объявил я жрицам. В столице, в данном случае в имперском парке имеется часовня, точная копия храма. И прозывается она Часовней Второй Декты.
Маршалси услышавший мои слова враз сделался серьезным.
— Вы не шутите? — спросил он, вкрадчиво.
— Вы думаете я склонен шутить, добыв информацию в городе, где половина
— Как он выглядел? — тут же вмешалась Эйжа.
Достаточно глянуть на нее что бы понять, у Ноэля неприятности.
— Как выглядел? Как выглядят лекаря. Цветущий вид, веселый взгляд. Не стоит беспокоится. Он в Хиже остался.
— Тебе сказали правду, — подтвердила Рона слова лекаря. — В Хейме действительно есть такая часовня.
Вот и проверим на сколько копия соответствует оригиналу. Храм я видел.
Мы вернулись в Таш. Раз десять нас останавливали конные разъезды. От нудных объяснений спасло присутствие жриц. Подъезжая к деревни я прикидывал как умаслить самолюбие Амадеуса. Похоже бард не на шутку рассердился своей временной дисквалификацией из наших рядов. Но это я только собирался. Из, Меча и Державы" доносилось пение. Соло Амадеуса и хор третьего капральства.
Завтра в бой идем с тобой!
Неприятеля громить!
Не кручинься над судьбой!
Не помрем, так будем жить!
Интересно по какому поводу пир? покачал я головой.
По двору две шальные бабенки гоняли солдатика. Расхлюстанный воин попытался спастись в сарае, но не успел закрыться. Бабы распахнули дверь и кинулись за ним.
Не троньте! орал в отчаянии солдатик.
Тронем! Тронем! отвечали ему истязательницы.
Управится? спросил я капитана.
Хлипковат, проговорил Маршалси, торопясь слезть с седла.
Оставив лошадей у коновязи и поспешили в гостиницу. На крыльце, через перила, подтекая, повисал лейтенант Патрик. В сапогах у него шипело и пенилось, переливаясь через отвороты.
Перебор, констатировал я и шагнул внутрь.
Столы сдвинуты, за столами цвет армии и тыла хлестал вино и закусывал. Плотные ряды сильно разбавлены женским полом. На столе Амадеус в обнимку с какой то шалавой и харабе в руках.
Нет причины унывать,
Дать команду наливать!
Армия погубила не мало хороших людей, офигел я от сцены, Танго втроем".
Поет еще! возмутился Маршалси. Где он инструмент раздобыл?
Свинья грязи найдет! заверил я его.
Салют вам, други! заорал Амадеус, приветствуя нас взмахом инструмента, и жадно поцеловался с девицей. Та вся изогнулась, готовая пасть в блюдо с запеченным сомом и увлечь за собой нашего музыканта.
Ох, сопляк! взорвался Маршалси. Обычно он относился лояльно к грешкам барда, но видать не тот случай.