Поворот
Шрифт:
— То есть Андрей будет у нас диктатором формальным? А приказывать всем вы вдвоем станете?
— Нет, не станем. Есть люди, которые знают, как нужно Россию преобразовывать, и приказывать именно они и будут. А мы просто проследим, чтобы они в своей работе руководствовались достоверной информацией и чушь массам не предлагали. Это ведь наша работа, и вот ее мы хорошо знаем.
— Но без информационных машин…
— Мы знаем, как информацию вообще правильно обрабатывать, а отсутствие машин всего лишь немного замедлит процессы этой обработки.
— Только замедлит? Вы же просто не успеете всю ее даже мельком просмотреть!
— Конечно. Но Ха-Юн долго и очень хорошо учили, как отсеивать информацию ненужную,
— Но… Маша говорила, что матрица переносится не целиком, ты уверена, что вы какие-то важные навыки не утратили?
— Я же уже сказала, что ты — очень узкий специалист. Матрица переносится целиком, но в силу личных особенностей получатель ее многое просто быстро забывает. Мы не забыли главное, и с Наталией это уже неоднократно проверили, а когда отыщем третью инкарнацию Ха-Юн, еще раз проверим. Но в любом случае работать с информацией так, как мы умеем, на всей Земле больше никто не может, так что смирись. И готовься к работе в команде настоящих современных инженеров: твоих прежних знаний уже хватит, чтобы там поработать контролером. А Линн… ты же шведский свой паспорт не выбросил? Вот и отлично, ждет тебя дальняя дорога…
— Надолго?
— До завершения постройки ГЭС на Волхове. Шведы все же должны нам поставить уже оплаченные генераторы, и за этим проследишь. Внимательно проследишь, имея за спиной «ударников» Андрея, если что-то пойдет не так…
Когда большинство уже разошлось, Андрей внезапно остановился в дверях и просил у Наталии:
— А что мне делать? Я имею в виду международные дела, я же в них почти ничего не понимаю.
— Работать по старым планам.
— То есть отправлять в Германию продукты и сырье? Честно скажу: эту часть плана я вообще никогда понять не мог.
— А чего там понимать-то? В Германии с продуктами совсем паршиво, но если глянуть на Германию с запада, то видно только практически непобедимую армию. И если эту армию голодом не морить, то британцам и французам сразу будет довольно кисло.
— Что не может не радовать, но опять за счет России…
— Нет, не за счет России. У немев нет жратвы, а вот промышленность в условиях войны даже избыточная. И за провиант они нам заплатят станками, оборудованием для наших новых заводов, теми же энергетическими установками. С удовольствием заплатят, а чем конкретно — об этом мы узнаем в ближайшие пару недель. Я пригласила на конец недели инженеров Винтера и Красина, насколько я успела узнать, у них есть довольно интересные мысли. У тебя же есть каналы связи с Вильгельмом? Договаривайся с ним о предметных переговорах, в том же Кракау, где сейчас с австрийцами о мире переговоры идут. Это не привлечет ненужного внимания со стороны Антанты, да и просто быстрее обо всем необходимом договориться получится.
— Но нам, мне кажется, потребуется гораздо больше денег, чем могут стоить отправляемые немцам продукты.
— Только после зачистки воров в казне прибавилось полтора миллиарда рублей, нам есть на что купить то, что нам необходимо. Остро необходимо, причем еще вчера.
— А узнаем мы о том, что нам было нужно еще вчера, только в течение недели…
— Как был навигатором, так и остался… в основном. Но ты и сам прекрасно знаешь: если стартовать с середины дороги, а не с ее начала, то до цели получится придти быстрее. Я права?
— Посмотрим. Во всяком случае, хуже точно не будет. Потому что хуже уже некуда.
— Да ты, я гляжу, пессимист! Есть куда хуже, есть! Просто нам туда точно не надо…
Очень низкий старт
Эдуард Брониславович после того, как его вернули на прежнюю должность в МПС, несколько дней просто приходил в себя, ведь эти революционеры
И он — в качестве именно министра — начал составлять планы по ремонту и расширению сети дорог, но внезапно эта работа у него прервалась: его пригласил к себе диктатор и — даже не спрашивая его мнения или согласия — просто назначил сразу генерал-лейтенантом железнодорожных войск. А затем просто сообщил, что все железные дороги в России передаются в подчинение армии и все железнодорожники в эту армию немедленно мобилизуются. Вообще все, и мужчины, и женщины, включая кондукторов в поездах и официанток в станционных ресторанах. Правда, указом оставлена возможность свободно из железнодорожный войск выйти в отставку — но и сам Эдуард Брониславович мгновенно сообразил, что вала прошений об отставке («рапортов об отставке», уточнил диктатор) не последует: во-первых, потому что отставник после этого увольнялся не только из войска, но и с работы, а во-вторых, всем железнодорожным «воинам» сразу после ввода указа в действие в дополнение к обычной зарплате будет еще выплачиваться и какая-то сумма «за звание», да и формой всех за счет казны полностью обеспечат. А полностью — это вообще вся одежда, включая исподнее…
А на вопрос, зачем в тяжелую годину государству брать на себя такую дополнительную обузу (ведь и раньше на железные дороги уходила почти четверть бюджета Державы) Андрей Владимирович, немного подумав, ответил так:
— У нас в стране всего не хватает, но в отдельных местах того, что не хватает почти везде, все же имеется определенный избыток. В стране не хватает хлеба, а в Сибири его просто девать некуда, и некуда потому, что вывезти мы его оттуда не можем. Конечно, сибирского хлеба на всю страну тоже не хватит, но все же будет полегче, да и с прочими товарами часто подобная же картина наблюдается. Я уже не говорю о перевозках людей: страна-то у нас огромная, из конца в конец больше двух недель ехать приходится. Да и то, когда и паровозы в исправности имеются, и вагоны…
— А с паровозами у нас как раз неладно. По нашим подсчетам… я уточнял только когда на должность поставлен был — у нас до шести тысяч только больных паровозов, а мертвых даже чуть больше.
— Как это — больных?
— У нас так принято называть такие, которые требуют среднего ремонта, но в принципе могут вернуться в работу.
— А чинить…
— А чинить их почти и негде. Мелкие-то ремонты на станциях в депо выполняются, а что-то посложнее только на заводе можно провести. Но ведь и заводов…
— Понятно. Вам первое на сегодняшний день задание: в течение нескольких дней составьте план по постройке паровозоремонтных заводов, укажите места, где их строить, какие станки потребны…
— Это очень недешево…
— Пока деньги у нас есть, и есть где даже станки заказать. Но вы особо не увлекайтесь думами о паровозоремонтных гигантах, стране нужно, чтобы первые больные паровозы выздоровели уже к концу весны. И чтобы за пару лет выздоровели вообще все, а затем мы займемся и некромантией потихоньку.