Повороты судьбы
Шрифт:
— Я пробовал ему звонить. Телефон недоступен. А тебе Дима срочно нужен? Что-то случилось?
— А, нет, — растерялась я. — Беспокоюсь просто. Он в последнее время какой-то взвинченный. Боюсь, как бы ничего не стряслось.
— Да брось, уж с ним-то точно все будет в порядке. Но если ты так беспокоишься, то мы договаривались с ним позависать у меня сегодня. А если уж мы о чем-то договариваемся, то наши планы сложно разрушить. — Усмехнулся парень, проводя своими длинными тонкими пальцами по идеально очерченному подбородку.
— Когда именно?
— Да вот через часик-полтора. Могу предложить тебе пойти со мной и подождать его вместе.
Я закусила губу, раздумывая: прогулять оставшиеся три пары или засунуть подальше свое беспокойство и остаться в университете? Да и не думаю, что Диме понравится то, что я приперлась к Денису, считай, без предупреждения. Но ведь мне предложили пойти? Верно. Хоть и неудобно, но я не напрашивалась, так что вперед!
— Хорошо. — Кивнула я, а затем повернулась к уже давно ожидающей и недоуменно смотрящей на меня Маше. Я попросила прикрыть меня, если вдруг что. Конечно, девушка не совсем поняла нашего разговора и зачем мне куда-то идти с пар, но она утвердительно кивнула и потребовала рассказать ей обо всем позже. На том и порешили.
Забрав верхнюю одежду, мы прогулочным шагом вышли из корпуса. Парень полной грудью вдыхал чуть прохладный осенний воздух.
— Мм… люблю осень! — в его голосе, чуть низковатом, слышались нотки удовольствия, а на идеальном белом лице заиграла улыбка. Его внимательные глаза, пристально осматривали меня.
По правде говоря, если бы я пять лет назад не была влюблена в Руслана, то непременно сходила бы с ума по другу брата. Чего только стоит его идеальное телосложение атлета, сексуальная улыбка и задорные морщинки вокруг слегка прищуренных глаз!
— Что? — спросила я, заметив, что взгляд Дениса задержался на мне дольше обычного.
— А ты любишь осень? — отчего-то вопрос парня заставил меня почувствовать, как прохладный воздух забирается под пальто, минуя все преграды к обнаженному телу.
— Не очень.
— Зря. Осень — пристанище для замерзших сердец и плачущих душ. Или, — Денис сделал паузу, а затем продолжил: — или всего лишь очередная пора года, сменяющая лето. — Парень заулыбался, как будто подлавливая меня на чем-то. — А ты подумала, я романтик, готовый говорить громкие фразы про то, как прекрасна осень для одиноких людей?
— Почти, — поморщилась я, принимая сказанное выше на свой счет. — Начало было весьма убедительным.
— Нет. Я недавно понял, что романтиком быть нынче не модно. Вы, девушки, грезите о таких мужчинах, но когда вам эту романтику преподносят на блюдце, украшенном такими ма-а-ленькими круглыми свечками, вы ее отталкиваете. Отвергаете сердце романтика.
Денис всегда казался мне необычным, несколько холодным, с легкой сумасшедшинкой, но подобных речей я никогда не слышала от него. Кто знает, может, такие разговоры привычны для Димы и его лучшего друга.
— Кажется, кого-то отвергли или бросили? — предположила я.
На пару секунд призадумавшись, парень бросил:
— Не важно. Пошли.
Я пожала плечами, думая о том, что сегодня все какие-то странные, и зашагала за ним, уже спешившим скорее сесть за руль.
Денис хороший человек, как мне кажется, и, пожалуй, отличный друг для моего брата. Познакомились они с Димой еще на первом курсе и с тех пор друг за друга горой. А я,
Мы, наконец, завернули во дворик, где студенты обычно паркуют свои машины. Денис, пошарив во внутреннем кармане черного драпового пальто, достал ключи от машины и нажал на кнопку, после чего воздух прорезал звук, означавший, что двери автомобиля уже не заблокированы.
— Прошу Вас, — любезно промурлыкал Денис, придерживая дверцу автомобиля передо мной. Совсем непроизвольно я раскраснелась.
— Спасибо.
Признаться честно, автомобили внушают мне страх. К сожалению, а может быть к счастью, живя с братом, а именно он у нас в семье больше всех сходит с ума по автомобилям, я так и не научилась распознавать марки автомобилей, хотя многое перенимала из того, что он любит. С авто как-то не сложилось. В принципе, я не жалею. Мне достаточно забавно вспоминать тот факт, что даже пристегиваться я боюсь, и получается у меня сие действие очень смешно. Неуклюжая.
Но Денис и в этом мне помог.
— Не благодари, Майка.
Из смущенной девушки я мигом превратилась в раздраженную женщину — терпеть не могла, когда люди начинали так коверкать мое имя. Особенно Денис, который уже сейчас начал вспоминать "былые времена" и свои мелкие издевательства над моим именем.
— Я тебе не пакет, дурак, — проворчала я, видя перед глазами пакетик-маечку, как его в народе называют.
— Ты посмотри, как взъерепенилась! — засмеялся парень. — Ладно, больше не буду так называть тебя… Майка! Опять надурил!
Ударив Дениса по плечу, я окончательно надулась и уставилась в окно. Шутник.
— Эх, как маленькая девочка, — уже более серьезно сказал парень.
— А ты сам-то не лучше.
В итоге мы улыбнулись друг другу, понимая всю забавность ситуации, и Денис завел машину.
— Поехали!
Пейзаж осеннего города, совсем недавно проснувшегося ото сна, проносился то медленно, то быстро, в зависимости от того, с какой скоростью двигалась машина. Картинки сменялись под аккомпанемент песни «Famous Blue Raincoat» Леонарда Коэна, отчего атмосфера давила на меня, и грусть проникала во все уголки души. Но я бы не хотела, чтобы грусть покидала мое существо, а движение прекратилось. Это печальное чувство совсем иное. Оно словно дымка — мягкое, нежное. Хочется быть в ней, стоять с закрытыми глазами и чувствовать почти неуловимые прикосновения тумана.
Мурашки забегали по моему телу, перебегая от спины и плеч к ногам, пока не исчезли, оставив ощущение холода и пустоты. Пока не закончилась песня.
— Нравится? — спросил Денис Тернов, словно почувствовав мое встревоженное состояние. — Я и сам словно улетаю в небеса, когда еду и слушаю свои любимые треки. В такие моменты кажется, будто весь мир остановился, кроме тебя. То, что за окном машины — мутное пятно. Не важны ни люди, ни проблемы: ничего больше не существует. Лишь бы песня и движение длились вечно. — Он замолчал, постукивая указательным пальцем по рулю. — Но наступает момент, когда сознание вновь возвращается к тебе, и ты понимаешь, что возвращение на землю неизбежно.