Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы
Шрифт:
ВОРОБЬЕВ. Знать не знаю.
СУДЬЯ. Чем занимаешься?
ВОРОБЬЕВ. Портным мастерством. Живу при отце.
СУДЬЯ ( Белявскому). Отчего вы не задержали и товарищей его?
БЕЛЯВСКИЙ. Часы были у него. А как повели в полицию: ни часов, ни рубля не оказалось.
Судья обращается к депутату полиции с вопросом: «Не известны ли полиции приметы товарищей похитителя?» На что депутат отвечает отрицательно. Свидетель Шалыгин все сказанное обвинителем Белявским подтвердил.
ВОРОБЬЕВ. Шестнадцатый.
СУДЬЯ. По виду, кажется, больше. Ты в каком году родился?
ВОРОБЬЕВ. Не знаю.
СУДЬЯ. Почему же ты знаешь, что тебе пятнадцать лет?
ВОРОБЬЕВ. В паспорте написано.
Судья определил: имея в виду упорное запирательство Воробьева, приговорить его к шестимесячному аресту при городском арестантском доме.
СУДЬЯ ( Воробьеву). Доволен ли ты?
ВОРОБЬЕВ. Доволен. Только прошу определить меня в острог.
СУДЬЯ. Нет, этого не будет. Там ты научишься и не таким фокусам.
ВОРОБЬЕВ. Как хотите. Только я там сидеть не буду: либо убегу, либо наделаю что там. Я там с голоду помирал.
После этих слов Воробьев ушел в переднюю и вскоре вернулся.
СУДЬЯ. Ну, что еще скажешь?
ВОРОБЬЕВ. Во всем признаться желаю.
СУДЬЯ. Говори.
ВОРОБЬЕВ. Что ж мне сидеть из-за них, они меня ни разу даже не навестили, копейки не дали.
СУДЬЯ. Кто же товарищи твои были?
ВОРОБЬЕВ. Московский мещанин Дмитрий Петров-Волков, а прозвище Картузник.
СУДЬЯ. Каких лет?
ВОРОБЬЕВ. Маленько постарше меня будет.
СУДЬЯ. А где живет?
ВОРОБЬЕВ. Мясницкой части, в доме Брюхатова, у съемщика Байкова.
СУДЬЯ. Часы ему же передал?
ВОРОБЬЕВ. Нет, Крылову.
СУДЬЯ. Кто он такой, как его зовут, и где живет?
ВОРОБЬЕВ. Из чиновников. Зовут его Константин, прозвище Андрюшка. Отчества не знаю и, где живет, не знаю. А найти его можно на Грачевке, в трактире «Золотой лев». Там он и днюет, и ночует.
СУДЬЯ. Кто из вас часы снял?
ВОРОБЬЕВ. Крылов.
СУДЬЯ. А третий товарищ кто?
ВОРОБЬЕВ. Московский мещанин Иван Ефимов.
СУДЬЯ. Фамилия?
ВОРОБЬЕВ. Не знаю. У нас его зовут просто Цирюльник
СУДЬЯ. А живет где?
ВОРОБЬЕВ. Не знаю. Да он с Андрюшкой вместе в «Золотом льве» сидит, а ночует Цирюльник в доме Арбузова, насупротив «Золотого льва».
СУДЬЯ. Кто один рубль взял за часы?
ВОРОБЬЕВ. Цирюльник. Он и догонял нас.
СУДЬЯ. А часы у кого остались?
ВОРОБЬЕВ. У Андрюшки… Господин судья, отпустите меня.
СУДЬЯ. Не могу. Одно только могу для тебя сделать, попросить, чтобы тебе там работу давали.
В заключение солдаты, под конвоем которых Воробьев был приведен, были отпущены, а сам арестант вместе с депутатом от полиции отправился для указания личностей своих
За подаянием с младенцем
Помощник квартального надзирателя Виноградов 12 августа 1868 года задержал на Садовой, у Сухаревой башни неизвестную женщину в пьяном виде, которая, показывая проходящим имевшегося у нее на руках голого больного ребенка, выпрашивала подаяния.
При дознании неизвестная назвала себя мещанкой Марьей Яковлевой и показала, что ребенка она взяла у живущей в Мясницкой части, в доме Толоконникова крестьянки Елизаветы Филипповой для прогулки.
21 августа у мирового судьи происходило разбирательство по этому делу. На суд явились мещанка Яковлева, лет пятидесяти, одетая весьма бедно и неряшливо, и крестьянка Филиппова. Обвинителем со стороны полиции был Виноградов.
СУДЬЯ ( Филипповой). Зачем вы отдали своего больного мальчика Марье Яковлевой?
ФИЛИППОВА. Она у меня его выпросила погулять. А просила ли на него милостыню — этого я уж не знаю.
СУДЬЯ. Вы давно знакомы с Яковлевой?
ФИЛИППОВА. Она к нам на квартиру третьего дня въехала.
СУДЬЯ. А прежде ее знали?
ФИЛИППОВА. Прежде того знавала ее.
СУДЬЯ. Как же это, отдавши ей своего ребенка, вы не хватились его до тех пор, пока вам не представили его?
ФИЛИППОВА. Я их искала.
СУДЬЯ. Чем вы занимаетесь?
ФИЛИППОВА. Муж у меня без места, а я снимаю квартиры и пускаю жильцов.
СУДЬЯ. У вас сколько детей?
ФИЛИППОВА. Двое-с.
СУДЬЯ. И оба живы?
ФИЛИППОВА. Так точно-с.
СУДЬЯ. Довольно. ( Яковлевой.) Вы обвиняетесь в том, что, будучи в пьяном виде, просили милостыню и, чтобы больше получить денег, показывали проходящим больного голого ребенка, взятого вами у Филипповой. Что можете сказать?
ЯКОВЛЕВА. Никак нет-с, ваше превосходительство, я не просила милостыньки, потому мы этим не занимаемся. А ребенка я взяла у Лизаветы Филипповны понянчить и пошла гулять с ним. На Мясницком бульваре мне попались навстречу две знакомые женщины, мы зашли в кабачок, выпили. Ну я и захмелела, что грех таить.
СУДЬЯ. Каким же образом вы с Мясницкого бульвара попали к Сухаревой башне?
ЯКОВЛЕВА. А так шли да говорили и дошли до Сухаревой. Тут квартальный меня и остановил. А милостыни я не просила.
СУДЬЯ ( Виноградову). Не имеете ли вы, господин Виноградов, что-либо добавить к обвинению?
ВИНОГРАДОВ. Женщина эта самым возмутительным образом выпрашивала милостыню у проходящих. Она держала ребенка совершенно голым и посиневшим от холода, он весь дрожал и кричал осипшим голосом. Сама она была пьяна. За это я ее взял и привожу к суду.