Повседневный репертуар «Погорелого театра». Полное собрание сочинений клуба «Клуб». Том VI
Шрифт:
Баста. Трубка под тобой.
Гор (нащупывая трубку). Ты же знаешь, я не люблю говорить по телефону. И телефон не люблю. Самое вредное изобретение в истории человечества. Уже сто лет кто угодно считает себя вправе ночь-полночь трендеть тебе в ухо.
Телефон перестает звонить.
(Достает трубку и кладет ее на журнальный столик). Это
Баста. А мне кто будет звонить?
Гор. Сейчас подумаем. Мила. Танька. Петр Исакович. Варвара…
Телефон вновь звонит.
Дмитрий. Дмитрий, с работы. Я, кстати, никак не пойму, это два разных Дмитрия или один такой неугомонный?
Баста (берет трубку). Да. Привет.
Гор. Вот видишь.
Баста (в трубку). Да. Дома. Как всегда. Нет. Конечно. (Гору.) Это Бес.
Гор. Пьяный?
Баста. Не совсем.
Гор. Тогда говори с ним сама.
Баста молча выходит из комнаты, по пути кидая трубку Гору.
(В трубку.) Да, Бес. Привет. Да ты что… Сегодня? У сего дня осталось пятнадцать минут. Ну давай.
Входит Баста с чем-то горячим в керамической чашке.
Баста. Что ему было нужно?
Гор. Как всегда. Поговорить.
Баста. Ну и как, поговорили?
Гор. Он сейчас придет.
Баста. И уйдет.
Гор. Баста, так нельзя. Он наш друг.
Баста. Он ТВОЙ друг.
Гор. Да, друг с детского сада. Я тебе рассказывал, как мы выбрали друг друга?
Баста. Только не это!
Гор. Но и тебе он не чужой. Как-никак он твой муж.
Баста. Бывший.
Гор. Бывших мужей не бывает. Муж – состояние постоянное. Либо ты муж, либо не муж.
Баста. Я была за ним замужем полгода двадцать лет назад. Я была дура. Если это преступление, я давно заслужила амнистию. Господи, Гор, я хочу амнистию. Или хотя бы амнезию.
Гор. Ты что? Здесь же не каторга.
Баста. А что?
Гор. Ну как… дом… семья.
Баста. А в чем разница? Гор, уведи его. Я спать хочу. Ты спал. И храпел. А теперь ты его уведешь, а я лягу спать.
Гор (вскакивает,
Звонок в дверь. Баста собирается что-то сказать, но ничего не произносит и уходит. Гор плетется открывать дверь и возвращается с веселым толстяком – Бесом.
Бес. Здравствуйте все! А где все?
Гор. Баста устала. Хочет спать. Слушай, может быть…
Бес. А ребенок? Я хочу поздороваться с дитем! Где дитя?
Гор. Где-где. В армии.
Бес. Ну? Слушай, когда я был у вас последний раз, меня встречала девочка пятнадцати лет. Ваш единственный ребенок. Дочь. Это было месяц назад.
Гор. Ты серьезно?
Бес щелкает пальцами перед носом у Гора.
Ну да, да. Это там у меня сын девятнадцати лет. Пошел в армию, мерзавец, лишь бы я его куда-нибудь не поступил. Заявил, что его жизнь – это только его жизнь. И больше ничья.
Бес. Ну вот, все разъяснилось. А я уж начал думать, кто из нас рехнулся: ты, я или родина. Но ты бы так громко перед Бастой не выступал…
Гор. А что такого? Она знает.
Бес. Ну а я почему не знаю? Ты что, чуть не двадцать лет скрывал от меня сына? Я с шести лет рассказываю тебе все, что видел, слышал, понял, подумал и почувствовал. Я не могу написать ни страницы связного текста, потому что все, что мог бы написать, я тебе уже рассказал. А ты скрываешь от меня половину своей жизни?
Гор. Я ничего не скрывал. Я тебе сказать не успел. Дней двадцать… нет, ночей двадцать мне снится сон с продолжением. Каждую ночь. Я там живу в большой коммунальной квартире. В старом, ветхом доме. У меня с Бастой сын. Он в армии. Но главное – комната. Там все время что-нибудь приключается. Одна стена упала. А до этого потолок медленно осыпался большими серыми хлопьями. Очень красиво… Давай поедем к тебе? Баста устала.
Бес. А поздороваться?
Гор. Не сегодня.
Бес. А попрощаться?
Гор. Не сегодня.
Бес. Сегодня уже кончилось. Мы живем в завтра. Мы все давно живем в завтра. Здравствуй, Баста! До свиданья, Баста!
Гор выталкивает Беса за дверь и уходит вместе с ним. В комнату входит Баста в халате и с полотенцем на голове. Она берет трубку, набирает номер.
Баста. Это я. Прости. Нет, он ушел. Какая разница. Пожалей меня. Мне плохо. Можешь. Можешь. Ну ладно. (Кладет трубку.)