Пояс жизни. Трилогия
Шрифт:
Дав жене выплакаться, Мерцил поднял ее на ноги.
– Пойдем, милая! Нам пора. Скоро стемнеет, и дети ждут.
Зоя, повинуясь мужу, вытерла слезы, и, поддерживаемая им за плечи, пошла рядом.
По красным, опухшим от слез глазам Зои, всем стало понятно, что какие-либо расспросы будут неуместны. Иза, нежно обняв женщину, повела ее в салон.
– Пойдем, Зоя, тебе нужно отдохнуть. Приляг рядом с детьми и успокойся. Твоих родителей уже не вернуть, но у тебя есть дети, и ты должна жить ради них и радоваться жизни.
Зоя присела на край ложа, и, печально улыбнувшись, посмотрела на спящих детей.
– Ты, могущественная богиня Изида, - обратилась она к Изе, - ответь мне, почему боги так безжалостны
– Боги тут совершенно не причем, милая Зоя! Не богов нужно винить во всех бедах, а людей, презревших человеческие законы, их алчность, жестокость и безразличие к чужой боли. Ты ведь сама была жрицей Артемис, и, несмотря ни на что, через годы и страдания пронесла верность клятве, которую дала ей, до конца исполнив свой долг, и выполнив последнюю волю ее. Ты своими глазами видела, ради чего Темис пожертвовала своей жизнью. Она отдала самое дорогое, что есть у человека, ради спасения всех людей, живущих в этом мире. Видишь, и боги смертны, но умерев за справедливость, дух Артемис возродился в твоей дочери. Не каждому смертному дано такое, и, значит та жертва, которую принесла Артемис, была не напрасной.
Живи, люби, расти детей, борись за свое и их счастье.
Зоя вновь залилась слезами, прильнув к груди Изы, словно ребенок, ищущий защиты у матери.
– Я буду жить, - сказала она, - жить так, чтобы ни мои дети, ни дети их детей, никогда не знали горя и слез. Обещаю тебе, и спасибо.
Иза, оставив Зою в салоне рядом с детьми, вышла и по трапу сошла на берег.
– Как она?
– спросил взволнованный Мерцил.
– Все хорошо. Зоя успокоилась и заснула. Сон - сейчас для нее самое лучшее лекарство. Однако нам пора заняться делами насущными. Вот, держи, - извлекая из-под платья "звезду оракула", сказала Иза, передавая ее в руку Мерцила.
– Я сделала копию. Надеюсь, что она нам не понадобится. Тебе пора, Мерцил. Поспеши, ведь от этого может зависеть и то, ради чего мы с Дитой отправляемся в Иудею. Если благополучно доберешься до Парнаса, передай ему привет от меня, и попроси, в случае начала расследования в отношении Корпуса, пусть оставят в покое наших троих друзей. Ты знаешь, о ком я говорю?
– Да мона Иза! Это Гаспар, Мельхиор и Валтасар.
– Передай, что мне они нужны на Земле, и что они должны остаться вне подозрений. Это все. Иди, переоденься. Луций приготовил для тебя комбинезон с навигатором и крылья.
Мерцил, молча, прошел на борт и спустился в салон. Он склонился над спящими: Зоей, Танией и Филиппом.
– Я обязательно вернусь к Вам, чего бы это мне не стоило, клянусь, - прошептал он, и нежно, едва касаясь, поцеловал Зою.
Спустя каких-то пару-тройку минут, он уже стоял на берегу, в полном снаряжении для полета. По очереди обняв на прощание Изу, Диту и Луция, Мерцил раскрыл крылья, и, взмыв вверх, исчез в ночном небе. Глава 34.
По пыльной дороге, ведущей из Яффы в Иерусалим, согнувшись под тяжелой поклажей, брели две женщины. Одна из них, видя, что ее спутница очень устала, предложила остановиться и передохнуть, но та, поглядев на солнце, уже клонившееся на запад, категорически отказалась, и продолжала идти. Пройдя еще с полумили, женщины, наконец, увидели то, к чему был устремлен их путь. Неподалеку от дороги высился огромный черный валун, из-под которого бил ключ с прохладной водой. Женщины, из последних сил, добрели до валуна, и, скинув на землю свою ношу, напились воды. Затем, обе, с наслаждением опустили натруженные от долгой ходьбы ноги, в небольшой водоем, когда-то заботливо выложенный камнем каким-то добрым человеком. Вскоре из-за поворота на дороге показалась повозка на двух, невероятно большого размера, колесах, запряженная ослом. Поравнявшись с усталыми
– Мир Вам, добрые женщины! Куда путь держите?
– Мир и тебе, добрый человек!
– Ответила одна из женщин.
– В Иерусалим, мы идем в Иерусалим.
– Путь неблизкий, - сокрушенно заметил возница, - и не безопасный, да и ночь скоро. Не боитесь, что тьма застанет Вас в пути?
– Мы уповаем на Господа нашего, и молимся, чтобы он не покинул нас на этой дороге.
– Не к чему утруждать Всевышнего! Нам по пути! Давайте я подвезу Вас, хотя бы до постоялого двора.
– Спасибо тебе, добрый человек. Господь воздаст тебе за твою доброту.
Возница спрыгнул на землю, взял поклажу путниц, и бережно погрузил ее в повозку. Потом он помог обеим женщинам забраться туда. Убедившись, что женщины более или менее удобно разместились, возница взял в руки вожжи, и уже хотел тронуться в путь, но вдруг, одна из женщин, неожиданно заговорила, а из-под накидки, скрывающей ее лицо, лукаво сверкнули глаза.
– Ах, Мельхиор, Мельхиор! Ну, уж если и ты, с твоими-то способностями, не узнал нас, то нам в этой стране нечего бояться!
Возница обернулся. Рот его широко раскрылся от удивления.
– Так это Вы, мона...
– Тс-с-с, - Остановила его женщина, приложив указательный палец к губам.
– Саломея - меня зовут Саломея, а мою спутницу - Гелома. Запомни!
Мельхиор кивнул головой в знак понимания, и продолжил:
– Достопочтимая Саломея, я уже пятый день езжу по этой дороге, в ожидании Вас, но, должен сознаться, что действительно не узнал ни Вас, ни благочестивую Гелому. Надо отдать должное Вашему непревзойденному искусству перевоплощения. Нашим заклятым "друзьям" ни за что не узнать в Вас ту, с которой они так жаждут повстречаться.
– А мне почему-то кажется, что жажда наших "друзей" очень скоро будет утолена потоками ледяной воды, которые обрушатся на их головы, и им уже будет не до встречи со мной.
Мельхиор вопросительно посмотрел на Изу. (Как нетрудно было догадаться, это была именно она, а сидевшая рядом с нею подруга, которую она представила, как Гелому - Дита.)
Иза придвинулась поближе к нему, и почти шепотом сообщила:
– Мы нашли досье Темис. Сейчас оно, я надеюсь, уже у Орека Парнаса, а это значит, что не сегодня - завтра начнется расследование, и Магистрату уже будет не до нас. У них будет одна забота, как спасти свои шкуры от правосудия. Можешь не волноваться, вас троих это никак не коснется.
– Ну и дела!
– С облегчением воскликнул Мельхиор, и, щелкнув кнутом, двинул повозку в путь.
– Сейчас мы едем до гостиницы, которая находится примерно в десяти милях отсюда. Там переночуем, а завтра я отвезу Вас к себе. Какое-то время поживете у меня, а когда Ваш Тобий уладит все формальности с Захарией и Елисаветой, и наставниками девушки из храма, где она воспитывается, переедете к ним. Кстати, Тобий оказался очень полезным человеком. О его проповедях, в которых говорится о скором пришествии Мессии, судачат во всех уголках Галилеи, Самарии и Иудеи. Но не только в этом его заслуга. Тобий предложил кандидатуру на роль жениха Марии, и уже успел побеседовать и с будущим женихом, и с наставниками девушки, и с ее ближайшими родственниками. Поскольку родители ее - благочестивые Анна и Иоаким умерли, не дожив до совершеннолетия дочери, по стечению обстоятельств, самыми близкими родственниками Марии оказались ее тетка Елисавета - сестра покойной Анны, и ее муж Захария, что заметно облегчает дело. Так как девушка достигла совершеннолетия, она более не может оставаться при храме, и должна вернуться в родительский дом в Назарете. Моя просьба о Вашем "трудоустройстве" оказалась, как нельзя, кстати, ведь юной Марие потребуется помощь по дому, по крайней мере, до тех пор, пока она, став супругой жениха, войдет в его дом. Уже вскоре должно состояться обручение, после которого Мария, официально став невестой, будет дожидаться дня свадьбы.