Пойманная
Шрифт:
— Ты пахнешь так вкусно.
От его низкого хриплого голоса возле её уха и теплого дыхания на шее она задрожала. Её соски под шелковой рубашкой напряглись. Местечко между ног стало невероятно чувствительным.
— Хм… спасибо, — хотела бы она, чтобы её голос не был настолько хриплым. — Я, м— м— м, не про это… говорила. Я просто хотела сказать, что помылась в душе мылом с очень сильным запахом. Поэтому снифферы не смогут теперь меня найти.
— Боюсь, ты ошибаешься. — Сильван отстранился, глядя
— Что ты имеешь в виду? Ты не можешь всерьез говорить о том, что чувствуешь мой личный аромат даже после этого мыла. Я намыливалась три раза.
Сильван пристально на неё посмотрел:
— Запах, по следу которого они идут, не уничтожить мылом, независимо от того как часто им пользоваться. Не аромат твоей кожи и волос они выискивают, именно глубинный запах привлечет их к тебе. Вот, по какому следу они придут, если нас найдут.
— Но… как? — Софи покачала головой.
— Это аромат твоего лона. — Сильван большой рукой скользнул между её бедер и слегка коснулся кончиками пальцев внутренней поверхности, будто доказывая свою точку зрения. Софи ахнула от его нежного прикосновения. — Твоя женская сущность, — прошептал он. — Сладкий, горячий аромат, целиком и полностью олицетворяющий тебя, София.
— Они… они могут учуять мой интимный аромат?
— Я могу. А если могу я, то могут и урлики.
— Боже мой! — Софи была потрясена. Она сжала бедра и подтянула колени к подбородку. — Я… я не знаю, что сказать. Личная гигиена для меня очень важна. Я…
— Стой. — Сильван положил большую горячую ладонь на её бедро. — Ты думаешь, они идут по следу неприятного запаха?
— Ну а какой ещё достаточно сильный запах может быть? Я хочу сказать, о боже… — Софи покачала головой, не в силах продолжать.
— София, нет. — Сильван заглянул ей в глаза. — Твой аромат уникален, как и любой женщины. У тебя самый красивый, вкусный и пьянящий аромат, который я когда— либо вдыхал.
— Что? — широко раскрыв глаза, она неуверенно на него посмотрела. — Тебе и правда понравился запах моего… моего…
— Твоего лона. Твоих складочек. — Теперь его голубые, наполовину прикрытые веками глаза полыхали от похоти. — Он горячий, богатый и невероятно женственный. Он наполняет меня желанием, — его голос понизился до мягкого рычания. — И заставляет меня задуматься о том, какова ты на вкус.
— Ты… ты хочешь попробовать меня там?
Он медленно кивнул:
— Если бы мы действительно находились в нашем периоде утверждения, то я бы вкушал тебя часто и тщательно.
— Это… это штучки Киндредов? — Теперь, когда Софи понимала, что он чувствует её аромат, её сердце забилось быстрее.
Боже, им грозит опасность, но Софи ничего не могла с собой поделать.
— Нам нравится удовлетворять наши пары и отмечать их как собственность, — мягко прорычал он.
Софи приподняла бровь:
— Итак… всё дело
— Дело не только в этом. — Сильван заскользил взглядом по телу Софи, и куда бы он ни посмотрел, она ощущала жар от его взгляда. — Речь идет о том, чтобы раскрыть её женскую сущность, исследовать её самые интимные места. Вкушать её мед и засунуть язык глубоко в её тугое, влажное лоно, и смаковать, пока она не застонет, не закричит моё имя… потянув меня за волосы, царапая мои плечи, поскольку она полностью потеряет контроль от удовольствия, которое я ей доставлю.
— Я… я… — Софи потеряла дар речи. Его слова нарисовали в её воображении весьма яркую картину. Софи почти видела себя, лежащей на кровати с Сильваном между ног, раскрывающим её, пробующим…
«Нет! Прекрати».
Она покачала головой, пытаясь выкинуть из головы столь смущающий и соблазнительный образ.
Сильван, видимо, почувствовал её беспокойство и покачал головой:
— Прости. Не хотел тебя смущать. Просто твой аромат настолько вкусный, и я не могу на него… не реагировать.
— Я тоже не могу на тебя не реагировать, — тихо ответила Софи. — Мы… мы, наверное, должны быть осторожны, чтобы… ну, ты знаешь… не сделать того, о чем в последствии можем пожалеть.
— И ты пожалеешь? — прошептал он. — Ты бы сожалела, случись что между нами, Талана?
— Я… — у Софи слишком сильно пересохло во рту, и она не могла ответить. — Я бы побоялась, — сказала она наконец. — Ты… ты захочешь меня укусить, если мы это сделаем. Ведь так?
— Укусы являются частью секса для Блад— Киндредов, так что да, — вздохнул Сильван.
— Дело не только в связывающем сексе, — сказала Софи. — Если мы… если бы ты действительно заявил на меня права… знаю, что ты хочешь этого не больше, чем я, но если бы ты это сделал… ты бы кусал меня каждый раз.
— Занятие любовью не является полным без дара крови, — с трудом вымолвил Сильван. — Не для нас.
Софи вздрогнула:
— Извини, но секс и без укусов и крови достаточно плох. Я не мазохистка, Сильван, мне не нравится боль. Не желаю, чтобы мне делали больно.
— Я никогда бы не причинил тебе боль, — ответил Сильван тихим голосом, который творил с ней странные вещи.
Софи посмотрела на огонь, не решаясь встретить его взгляд.
— Не понимаю, как бы ты этого избежал. Не укусил меня, имею в виду. Во всяком случае, если я когда— либо вступлю в брак или свяжусь с кем— либо, как бы ты это ни называл, то точно не выберу одного из вас. Хочу сказать, ты действительно хороший парень, но…
Он поднял бровь:
— Но?