Поймать солнце
Шрифт:
Ужас от такого вероятного сценария заставляет меня перебежать улицу в рекордно короткие сроки.
Добравшись до ее крыльца, я тихонько стучу. Шаги приближаются, и дверь открывает женщина средних лет, одетая в нежно-розовый комплект домашней одежды. Зеленые глаза, чуть темнее, чем у Эллы, вспыхивают, когда она замечает, что я стою в дверях, засунув руки в карманы.
— О, привет.
— Здравствуйте. — Я вспоминаю о своих манерах и делаю шаг вперед, протягивая руку. — Макс Мэннинг.
Она приветствует меня удивленной
— Кэндис. Ты ищешь Эллу?
— Да. Она дома? — Я знаю, что она дома, но не хочу, чтобы от первого реального общения у матери Эллы создалось впечатление, что я преследую ее, поэтому стараюсь выглядеть равнодушным.
— Только что вернулась. Она в своей комнате.
— Спасибо.
— Макс, — окликает Кэндис, прежде чем я прохожу по коридору. — Очень приятно наконец-то встретиться с тобой не только вскользь. Я так и не поблагодарила тебя за то, что спас жизнь моей дочери в тот день на озере.
— О, эм… — Я запинаюсь, почесывая затылок. — Я рад, что оказался там. Нужное место, нужное время.
— Вы двое стали близки, да?
— Довольно близки. Мы друзья.
— Ты подарил ей эти розы? — Она переводит взгляд на кухонный стол в смежной комнате, где в лазурно-голубой вазе стоит слегка поникший букет.
Эти чертовы цветы преследуют меня.
Я поджимаю губы и киваю.
— Ну, они прекрасны. — Она ярко улыбается. — Дайте мне знать, если я смогу приготовить для вас двоих какую-нибудь еду.
— Я ценю это. Но не задержусь надолго… Мы просто работаем над одним проектом. Для школы. — Когда она провожает меня еще одной теплой улыбкой, я иду по короткому коридору, пока не оказываюсь перед закрытой дверью. Здесь три закрытые двери, но на этой висит деревянная табличка в форме лошади, на которой печатными буквами написано имя Эллы.
Бинго.
Я забываю постучать и распахиваю дверь спальни.
И тут же замираю.
Элла поворачивается ко мне лицом, на ней только кружевной черный лифчик и такие же трусики. Девушка смотрит на меня, разинув рот от удивления.
Что касается меня, то я просто стою и пялюсь на нее, не двигаясь, мои губы сами собой раздвигаются от шока. Больше, чем от шока. Мой взгляд медленно скользит по ее изгибам и алебастровой коже, а затем возвращается к ее лицу и спутанным волосам, пропитанным статическим электричеством.
Я все еще не двигаюсь.
Не. Двигаюсь.
— Макс, уходи! Боже! — кричит она, ее щеки пылают. Инстинкт заставляет ее схватить с матраса стеганое одеяло и завернуться в него, как буррито.
— Точно. Черт. Прости. — Все еще не двигаюсь.
Она швыряет в меня тапочкой.
— Господи… ухожу, — лепечу я, быстро выходя из спальни и закрывая за собой дверь. Прислоняюсь к дереву и делаю глубокий вдох, умоляя свои нижние области успокоиться. Когда откидываю голову назад, на
Я возвращаю её на место, затем дверь снова распахивается, и передо мной стоит Элла, одетая в пижамные штаны и майку, надетую задом наперед, бирка торчит в верхней части ее груди.
Я моргаю, глядя на нее.
— Мама впустила тебя?
— Да, — выдыхаю я, делая все, что в моих силах, чтобы очистить свой разум от последних тридцати секунд, но терплю огромную неудачу. — Прости. Мне следовало сначала постучать.
— Думаешь? — Ее щеки и шея покрыты ярко-розовыми пятнами, и девушка избегает смотреть в глаза.
— Могу я войти?
— Нет. — Она сглатывает и скрещивает руки. — Ладно.
Я прохожу мимо нее в спальню и едва не спотыкаюсь о валяющееся на полу одеяло. Опустившись на край матраса, я бросаю на нее взгляд.
— Я привык лазить через твое окно. Дверь — это новый уровень.
— Стучать — стандартный этикет в обоих случаях.
— Принято к сведению. — Я поджимаю губы и наблюдаю за тем, как она порхает по комнате, бросая белье в корзину и складывая учебники в стопки. — Как кофе?
— Было здорово. Бариста там очень крутая. У нее голубые волосы.
— С голубыми волосами невозможно быть ниже среднего.
Она одаривает меня легкой улыбкой, но становится серьезной.
— Энди и несколько парней из школы зашли выпить кофе и поразили меня своей недалекостью, так что это было весело.
Я вздрагиваю.
— Ты ударила их по лицу? Пожалуйста, скажи «да».
— Нет. Мне нравится иметь чистое досье, спасибо.
— Самооборона, очевидно. Само их существование оскорбительно.
Раздается смешок.
— По мнению Энди, он вел себя хорошо, я уверена. Все, что он сделал, это заказал кофе с вишневым сиропом и сделал замечание о том, что хочет сорвать мою вишенку.
— Он сказал, что хочет лишить тебя девственности? — Я встаю с кровати, каждый мускул напрягается, и иду через всю комнату туда, где она стоит у своего стола. Столешница завалена переплетными принадлежностями, стопками бумаги цвета слоновой кости и множеством разнообразных поделок. Это маленький литературный оазис сказок и воображения.
Я скрещиваю руки и смотрю на нее, ожидая ответа.
Элла выглядит невозмутимой.
— Да. Полагаю, когда речь заходит о целях, всегда нужно ставить высокую планку. После того как на прошлой неделе девушка, с которой он встречается, написала на моем шкафчике «шлюха», я сорвалась и сказала им всем, что я девственница. Теперь у них новый интерес — залезть ко мне в штаны.
— Ты, эм… не заинтересована, конечно. — Я явно пытаюсь выудить личную информацию.
Я стою рядом с ней, пока она бесцельно наводит порядок на своем столе, а затем переходит к книжному шкафу. Как будто пытается физически убежать от темы.