Пойти туда...
Шрифт:
Все эти сведения я получил от Александра, преисполнившегося благодарности за спасение его милой Милы. Кстати, о Миле. Состояние у нее было не ахти, так что на срочном сводном совете археологов, уфологов и вольных любителей старины (это я про нас), было решено с первыми лучами солнца отправить ее в ближайший поселок, до которого пилить не меньше двух суток.
По приказу мнительного Витьки мы поставили палатку в стороне от лагеря "научников", что бы, не дай бог, не попасть под подозрение и не выдать свои планы. Не понимаю, как мы с Ольгой могли
Мой костер светил в тумане, наползающем с воды одиноким маяком для всех неприкаянных душ. Подходи, кто хочет… И они таки подходили. Первой не выдержала Альфа и, покинув уютное тепло палатки, свернулась калачиком у моих ног. Потом из темноты бледной русалкой выплыла Ольга и молча присела рядом, приклонив голову мне на плечо. На больное. Но я не стал протестовать, принимая боль как должную расплату за свои грехи тайные и явные, вольные и невольные. Так мы сидели, наблюдая за игрой пламени, и было нам хорошо… пока из палатки не показалась всклокоченная Витькина голова и не произнесла ворчливо:
– Сидите? Ну-ну…
И вскоре сам обладатель головы присоединился к нашей молчаливой тусовке.
Мы еще сколько-то просидели, созерцая ночь и наслаждаясь пением комарья, но потом дольше молчать сделалось невозможным…
– Он мне не нравиться, – неожиданно для себя самого выдал я.
– Кто не нравиться? – удивился Витька.
– Этот… Саша, наверное, – предположила моя проницательная жена. "Этот Саша" мне действительно не нравился, но сейчас я говорил не о нем.
– Нет, этот рабочий, которого я сначала за начальника принял. Олег, кажется…
– Да с какой стати? Ты же с ним даже не говорил!
– Почему не говорил? Говорил. Когда из лесу вышел… Это он сказал, что у них врача нет.
– И этот отказ так тебя потряс, что ты сразу раз, и Олегу в глаз – хохотнул Курицын.
– Брось Витька, Есениным тебе все равно не бывать… Я не могу это объяснить. Мне не нравится, как он ходит, как смотрит, слушает… Да, просто не нравится, и все тут.
– В этом ты, Игорь, не одинок, потому что ты тоже ему не нравишься, – раздался голос из темноты. И прежде, чем мы успели вздрогнуть от неожиданности, к костру подошел экстрасенс Андрюша.
– А ты откуда знаешь? – не придумав ничего лучшего, спросил я, – Он что, говорил с тобой?
– Нет, конечно. Мне и не надо говорить. Я ведь – какой никакой экстрасенс. Кое-что вижу, иногда предвижу, предчувствую. Твоя антипатия к Олегу взаимна. И не надо третьего глаза, что бы увидеть это. Он такие косые взгляды на тебя бросал, что я подумал: а не встречались ли вы с ним раньше?
Я
– Завтра мы уходим, – Андрей взял палку и начал перекатывать рдеющие угли.
– Кто это "мы"? – уточнила Ольга.
– Мила, ее Саша, и мы – уфологи.
– А вы почему? Могли бы с ними пару рабочих послать. – расстроился Витька, видимо в Степане Сергеевиче он наше себе понимающего собеседника.
– Без меня они Милу не донесут. Повреждения у нее такие, что от тряски кровотечение будет открываться снова и снова. Так что мне нужно идти обязательно. А без меня Степану тут делать нечего…
– А без Степана – Валентине, – улыбнулась Ольга.
– Совершенно верно, Олечка. Так что все пойдем, – экстрасенс сделал многозначительную паузу, – И вам я бы советовал слинять отсюда поскорее.
– Вот еще! С какой стати? – удивился Курицын.
– С такой. Вам нельзя здесь оставаться. Вот все, что я могу сказать…
– Да не пугай ты нас так, Андрей! – попросила Ольга, – У меня уже мурашки по спине побежали…
– Дай, поймаю, – я обнял ее за талию, – Где тут твои мурашки?
– Не надо, Игорь, – Ольга сбросила мою руку, – Это не шутки. Вспомни, как Андрей пытался меня удержать. Ну, когда змея…
– Вы мне не верите… Я сам не всегда понимаю, что со мной происходит в такие минуты, но в большинстве случаев оказываюсь прав. Все равно вы не собирались здесь надолго задерживаться…
– А ты откуда знаешь? – спросил мой подозрительный друг.
– Не важно. Важно, что я привязался к вам, ишакам упрямым. Не боитесь сами шею под топор подставлять, так хоть Олечку пожалейте. Прошу вас: завтра с утра выходите, не тяните время.
Слегка обалдев от такого, мы потеряно молчали. Наконец Витька, как главнокомандующий решительно произнес:
– Хорошо. Завтра с утра мы уйдем отсюда. Даю слово черарха.
– Кого-кого? – одновременно вырвалось у меня и Андрея.
– "Черарха" – то есть "черного археолога", – просветила нас Ольга, – Так Витя сам себя иногда обзывает.
– Ну, если "слово черар ха"… Значит, я со спокойной совестью могу, наконец, предаться пороку, – подмигнул нам Андрюша, доставая початую бутыль с однозначным содержимым, – и приглашаю вас присоединиться.
Где он ухитрился ее достать? И впрямь, колдовство!
Мы полночи просидели у костра в приятной беседе и теплой, во всех смыслах, компании. Ближе к утру, когда полная луна начала клониться к горизонту, Андрюша на автопилоте удалился к себе – досыпать и выслушивать упреки главного уфолога. А мы втроем дружно заползли в палатку, и так же дружно захрапели. То есть захрапели Витька и я, а Ольга тихо заснула под наш переливчатый двухголосый аккомпанемент. Надо ли говорить, что никаких снов я в эту ночь не видел – пере…трудился, наверное.